Страны поддержавшие нейтралитет во второй мировой войне. Нейтралитет сша во второй мировой

В учебных заведениях России педагоги совместно с обучающимися заняты над подготовкой урока мира. И если ещё несколько лет назад, чего уж греха таить, даже в педагогическом сообществе урок мира, проводимый 1 сентября, воспринимался чем-то, скорее, «дежурным», нежели по-настоящему актуальным, то теперь ситуация в корне изменилась. Изменилась, так как само понятие «мир» актуализировано на фоне известных событий.

И ведь сложно оставаться вне этой актуализации, когда совсем рядом точно такие же люди на себе испытывают весь тот кошмар, который приносит с собой война: теряют близких и родных, теряют кров, сталкиваются с реинкарнацией идей человеконенавистничества.

Вместе с осознанием того, что урок мира абсолютно в любом учебном заведении страны перестаёт быть «проходным» мероприятием, а по определению должен нести в себе весьма глубинный смысл, обращает на себя внимание возросший интерес молодого поколения (да и не только молодого) россиян к истории. Причины, в принципе те же – события в соседнем государстве, где перевирание истории становится одним из главных локомотивов братоубийственной войны.

В ходе беседы со студентами, задействованными педагогами в ходе подготовки урока мира, коснулись весьма занятной темы. Тема касается того, как в условиях мировых войн одни государства противостоят захватническим кампаниям, а другие, ничтоже сумняшеся, объявляют о своём нейтралитете и вполне спокойно превращают огромное человеческое горе в более чем прибыльный бизнес. Тема показалась актуальной ещё и в связи с тем, что для немалого числа представителей современной обучающейся молодёжи, с которой выпадает возможность поработать, информация о наличии во Второй мировой войне «нейтралов», избежавших нацистской оккупации и необходимости в вооружённом сопротивлении, явилась настоящим откровением. И один из озвученных вопросов приведу дословно, тем более что он, как говорится, не в бровь, а в глаз: «А что, так можно было?» Не то что бы молодой человек, задавший такой вопрос, хотел сказать, что СССР тоже должен был объявлять о нейтралитете, просто речь идёт о вполне объяснимом удивлении, которое сам факт возможности объявления нейтралитета в МИРОВОЙ войне способен вызвать.

Историография сообщает нам о том, что одним из государств Европы, провозгласивших нейтралитет во Второй мировой войне, являлась Швеция. Об этом государстве и его «нейтральности» в материале и пойдёт речь. Чтобы предмет обсуждения был, что называется, проиллюстрирован, стоит сразу же представить эту занимательную фотографию.

Фотограф сообщает, что на фото запечатлена дипломатическая миссия Третьего Рейха в мае 1945 года в шведской столице. На флагштоке, венчающем дипмиссию, можно увидеть приспущенный флаг гитлеровской Германии в связи с (внимание!) смертью Адольфа Гитлера… Казалось бы, это какая-то фантасмагория, театр абсурда: победа союзников, май 1945-го, нейтральная Швеция и вдруг - оплакивание смерти главного идеолога чудовищной по своим масштабам кампании, унесшей жизни десятков миллионов человек по всему миру. Всего один вопрос: Как же так?..

Но на этот вопрос на самом деле легко ответить. По большому счёту Швеция в годы Второй мировой войны, декларируя свой нейтралитет, вовсе не собиралась быть нейтральной. Вполне определённые симпатии нацистской Германии и её лидеру проявили себя в середине 30-х. Чего уж греха таить, в то время аплодировали речам Гитлера и вскидывали руку в нацистском приветствии не только граждане Германии…

Даже оккупация соседней о Швецией Норвегии гитлеровцами, начавшая с 1940 года, не вызвала у «нейтрального Стокгольма негативной реакции. После нескольких встреч «нейтрального» шведского короля Густава V с представителями верхушки Третьего Рейха «независимые» шведские газеты и журналы как по взмаху дирижёрской палочки вдруг прекратили публикацию статей, в которых содержался бы хоть какой-то намёк на критику действий нацистов в Европе. Всё это было названо "временной цензурой в связи с военной ситуацией в Европе".

Шведская газета называет войну, развязанную Гитлером, "европейской освободительной"--
А за несколько лет до этого шведская церковь начинает высказываться в том духе, что национал-социалисты гитлеровской Германии «идут правильным путём, так как борются за чистоту арийской расы». При этом шведская церковь примерно с 1937-1938 гг. официально распространяет циркуляр, в котором священникам на местах запрещалось благословлять браки между этническими шведами и представителями так называемых «унтерменшей» - евреями, славянами и др. Такая информация стала достоянием общественности уже после окончания Второй мировой войны благодаря исследованиям, проведённом в одном из старейших вузов Швеции - Лундском университете.

Из более давней истории: Швеция объявила себя внеблоковым государством в мирное время и нейтральным государством во время военное ещё в начале XIX века. Произошло это в 1814 году сразу после подписания соглашения о перемирии с Норвегией. Декларация о шведском нейтралитете была официально провозглашена в 1834 году королём Карлом XIV Юханом (основателем до сих пор правящей в Швеции династии Бернадотов). Примечательным фактом можно считать то, что о внеблоковом статусе Швеции и её суверенитете на случай большой войны объявил человек, урождённый как Жан-Батист Жюль Бернадот, в начале XIX века получивший чин Маршала Империи в наполеоновской армии. Жан-Батист Жюль Бернадот участвовал в сражении под Аустерлицем. В 1810 году Бернадот был уволен со службы во Франции и, как сообщают историки, официально приглашён на пост шведского и норвежского монарха «в связи с его гуманным обращением к шведским пленным». Уже после восхождения на шведский престол новоиспечённый Карл XIV Юханн заключил союз с Россией и начал воевать на стороне антинаполеоновской коалиции… После всех этих метаний короля-маршала, как сообщается, и потянуло к провозглашению нейтрального статуса Шведского королевства, которым Швеция умело пользовалась.

Возвращаясь к событиям времён Второй мировой войны, необходимо отметить, что «заветы» Карла XIV Юхана применялись исключительно с прагматической точки зрения. Так, внук короля Густава V, правившего Швецией с 1907 по 1950 гг, Густав Адольф (герцог Вестерботтенский) известен тем, что до начала и во время ВМВ, вёл активную «дипломатическую» работу с представителями Третьего Рейха.

Среди тех, с кем встречался герцог, были такие персоны как, например, Герман Геринг и Адольф Гитлер. Эти встречи, нужно отметить, и предопределили весьма странный (если не сказать больше) нейтралитет шведской короны. Первая обращающая на себя внимание «нейтральная» договорённость – контракт на поставки в Рейх шведской железной руды, который вовсе не был расторгнут после начала гитлеровской экспансии на Европейском континенте.

Густав V - справа, Геринг - в середине, Густав Адольф - слева--
Обращает на себя внимание и то, что о своём нейтралитете заявила и соседняя со Швецией Норвегия. И если в ходе Первой мировой войны норвежцам удалось «выехать» на декларации о нейтральном статусе, то ВМВ сделать того же норвежцам не позволила. Через норвежский «нейтралитет» Гитлер перешагнул вполне спокойно – объявив о том, что Норвегия нуждается в защите от «вероятной агрессии Великобритании и Франции». Началась операция Weserübung-Nord, в ходе которой у официального Осло Берлин, конечно же, не стал интересоваться, а так ли нуждается Норвегия в «защите от вероятной агрессии британцев и французов».

А вот через «нейтралитет» Швеции Берлин перешагивать не стал… Ну, как не стал… Об этом чуть ниже. Большинство шведских историков объявляют, что, мол, нейтралитет Швеции в ВМВ «понятен», ведь в Швеции проживали всего около 6 с небольшим миллионов человек, а потому тягаться с мощным Третьим Рейхом страна не могла себе позволить, идя на все уступки Берлину. Интересное заявление… Интересное, особенно исходя из того, что численность населения той же Норвегии на тот момент было ещё меньше, но при этом, во-первых, нейтралитетом норвежцев быстро, простите, подтёрлись власти Третьего Рейха, а, во-вторых, и сами норвежцы организовали более или менее "внятное" движение сопротивления гитлеровской оккупации.

Так вот о «нейтралите» Швеции… По сути, это был типичный факт приспособленчества, при котором Швеция была де-факто оккупирована, но только не в военном, а в политическом смысле. И этой гитлеровской оккупацией власти страны были вполне довольны. Ведь для них растущая Германия представляла собой великолепный рынок сбыта того, что добывалось или создавалось шведскими компаниями. Продавали по сходной цене не только сырьё – ту же железную и медную руду, но и созданные шведскими компаниями товары. Для оснащения немецкой техники использовали шведские подшипники. В Рейх шли корабли с металлопрокатом, оружием, станками, пиломатериалами. При этом Швеция через целую сеть финансовых агентов кредитовала экономику гитлеровской Германии, предварительно заблокировав выдачу кредитов соседям в Норвегии. Другими словами, экономически Швеция делала всё для того, чтобы нажить дивиденды на военных успехах нацистской Германии и её товарно-денежных запросах.

Из шведских официальных источников об объёмах поставок товаров нацистской Германии (1938-1945 гг.):

Железная руда: 58 млн. тонн,
целлюлоза – 7 млн. тонн,
подшипники – 60 тыс. тонн,
пиломатериалы – 13-14 млн. кубометров,
автотехника и зенитные орудия – более 2 тыс. единиц.

Грузы поставлялись в Рейх под охраной немецких и шведских военных кораблей. Несколько шведских судов ("Ada Gorthon", "Luleå" и др.) с грузом железной руды, предназначавшимся для Германии, были потоплены советскими подводными лодками. После этого шведские патрульные корабли сбросили в море около 26 «нейтральных» глубинных бомб с целью нанести ущерб советским субмаринам. Видимо, ещё с тех пор к поиску советских (российских) подводных лодок у Швеции особенная страсть…

Дальше – больше. «Нейтралитет» Швеции трансформировался в создание в стране так называемых добровольческих батальонов, которые выступили на стороне гитлеровцев. Шведское вооружённое формирование Svenska frivilligbataljonen начало оформляться в реальную силу, действующую в составе войск гитлеровской коалиции сразу же после нападения Германии на Советской Союз. Подготовку шведские «добровольцы» проходили на финской территории – в Турку.

В начале октября 1941 года батальон шведский нацистов посетили Густав V и Густав Адольф (герцог Вестерботтенский), высоко оценив его «нейтральные» действия на стороне союзников гитлеровцев в районе Ханко… А уже примерно через месяц шведский монарх направляет Гитлеру поздравительную телеграмму, в которой выражает восхищение действиями немецкой армии по «разгрому большевизма».

А вот после разгрома гитлеровцев под Сталинградом и Курском «нейтральная» Швеция вдруг меняет курс... Стокгольм сообщает своим немецким друзьям о том, что вынужден блокировать морские пути, по которым ранее через шведские территориальные воды следовали немецкие военные корабли и транспортные суда. Как говорится, Стокгольм почувствовал ветер перемен, и как флюгер среагировал практически мгновенно. В октябре 1943 года в Швеции был отменён циркуляр о запрете на браки с «унтерменшами», а евреям, покинувшим королевство, было разрешено вернуться обратно. При этом посольство Третьего Рейха закрывать не стали (на всякий пожарный…), вдруг Рейх воспрянет...

Немаловажным фактом «нейтралитета» Швеции можно считать то, что по запросу СССР в 1944-1945 гг. Стокгольмом были выданы около 370 немецких и прибалтийских военнослужащих гитлеровских войск, которые, как сообщала Москва, причастны к военным преступлениями на территории Северо-Запада СССР, включая Прибалтийские республики. Как видно, шведский флюгер среагировал и здесь…

За время войны экономика Швеции не только не подверглась серьёзному испытанию, а очень даже приобрела. При этом средние размеры заработка шведских рабочих сократились, однако сокращение это в реальном исчислении составило всего около 12% за 6 лет в то время как экономики большинства стран Европы, как и сами страны, лежали в руинах. Банковский сектор Швеции вырос вместе с крупными промышленными компаниями, осуществлявшими поставки товаров в Германию.

Можно констатировать, что и сегодняшний внеблоковый статус Швеции – это очередная декларативная «притча», за которой прекрасно просматриваются реальные интересы и симпатии Стокгольма… Такая история...
Автор Володин Алексей

Самая смертоносная война, 65 миллионов убитых и раненых, 62 государства-участника - с этих фактов начнётся любая статья о Второй мировой. Но там вряд ли скажут о странах, которые в годы этого конфликта смогли сохранить нейтралитет.

Испания

Однако в глобальном противостоянии выигрывает тот, у кого сильнее экономика. И Франциско Франко, трезво оценивший силы противников (ибо в одних только США, Британской империи и СССР на тот момент проживала почти половина населения Земли), принял верное решение сосредоточиться на восстановлении истерзанной гражданской войной Испании.

Франкисты ограничились лишь отправкой на Восточный фронт добровольческой «Голубой дивизии», которую успешно помножили на ноль советские войска на Ленинградском и Волховском фронтах, попутно решив ещё одну проблему каудильо - избавив того от собственных оголтелых наци, по сравнению с которыми даже правые фалангисты были образцом умеренности.

Португалия

В случае же вступления в любой из противоборствующих союзов последствия просчитываются легко: вчера вы подсчитывали торговые барыши, а сегодня оппоненты с энтузиазмом начинают топить ваши транспортные суда, обеспечивающие связь метрополии с колониями (а то и вовсе оккупируют последние), притом, что ни крупной армии, ни флота для защиты морских коммуникаций, от которых зависит жизнь страны, у благородных донов, к сожалению, нет.

Вдобавок, португальский диктатор Антониу ди Салазар помнил уроки истории, когда в 1806 году, во время Наполеоновских войн, Лиссабон захватили и разорили сначала французские, а два года спустя - английские войска, так что вновь превращаться в арену столкновения великих держав у маленького народа не было никакого желания.

Конечно, во Вторую мировую жизнь на Пиренейском полуострове, аграрной периферии Европы, протекала отнюдь не вольготно. Однако героя-рассказчика уже упомянутой «Ночи в Лиссабоне» поразила довоенная беспечность этого города, с яркими огнями работающих ресторанов и казино.

Швейцария

Швейцарская гвардия - старейшая (из сохранившихся поныне) воинских подразделений мира, с 1506 года охраняющая самого Папу Римского. Горцы, пусть даже из европейских Альп, во все времена считались прирождёнными воинами, а система армейской подготовки граждан Гельвеции обеспечивала отменное владение оружием чуть ли не каждым взрослым жителем кантона. Победа над таким соседом, где естественной крепостью становилась каждая горная долина, по расчётам германского штаба, могла быть достигнута лишь при неприемлемом уровне потерь вермахта.

Собственно, сорокалетнее покорение Кавказа Россией, а также три кровавых англо-афганских войны показывали, что для полного контроля над гористыми территориями нужны годы, если не десятилетия вооружённого присутствия в условиях постоянной партизанской борьбы - чего стратеги ОКВ (немецкого генштаба) не могли не учитывать.

Впрочем, есть и конспирологическая версия отказа от захвата Швейцарии (ведь, например, нейтралитет стран Бенилюкса Гитлер без колебаний растоптал): как известно, Цюрих - это не только шоколад, но и банки, где якобы хранили золото и нацисты, и финансировавшие их англо-саксонские элиты, вовсе не заинтересованные в подрыве мировой финансовой системы из-за атаки на один из её центров.

Швеция

Есть мнение, что Гитлер не напал на Швецию якобы из сентиментальных соображений, считая её жителей чистокровными арийцами. Подлинные причины сохранения нейтралитета Жёлтого креста, конечно, лежали в плоскости экономики и геополитики. Со всех сторон сердце Скандинавии окружали подконтрольные Рейху территории: союзная Финляндия, а также захваченные Норвегия и Дания. При этом вплоть до поражения в Курской битве Стокгольм предпочитал не ссориться с Берлином (скажем, официально принимать бежавших от холокоста датских евреев было разрешено только в октябре 1943-го). Так что даже в конце войны, когда Швеция прекратила поставлять Германии дефицитную железную руду, в стратегическом смысле оккупация нейтрала ничего бы не изменила, заставив лишь растянуть коммуникации вермахта.

Не знавший ковровых бомбардировок и репараций имущества, Стокгольм встретил и проводил Вторую мировую оживлением многих сфер экономики; например, будущая всемирно известная компания «Икеа» была основана именно в 1943 году.

Аргентина

Отношения с Германией тоже были неровными. В стране практически в открытую орудовали немецкие шпионы; во время Битвы за Атлантику кригсмарине потопило несколько аргентинских торговых судов. В конце концов, в 1944 году, как бы намекая, страны антигитлеровской коалиции отозвали из Буэнос-Айреса своих послов (ранее введя запрет на поставки Аргентине оружия); в соседней Бразилии генеральный штаб не без помощи американских советников вынашивал планы бомбардировки испаноязычных соседей.

Но даже несмотря на всё это страна объявила Германии войну лишь 27 марта 1945-го, и то, разумеется, номинально. Честь Аргентины спасали лишь несколько сотен добровольцев, сражавшихся в рядах англо-канадских ВВС.

Турция

Соратник Отца-основателя и второй президент страны, Исмет Инёню, возглавивший Республику после смерти Ататюрка, не мог не учитывать очевидные геополитические расклады. Во-первых, в августе 41-го, после малейшей угрозы выступления Ирана на стороне «Оси», советские и британские войска одновременно вошли в страну с севера и юга, взяв под контроль всё Иранское нагорье за три недели. И хотя турецкая армия не в пример сильнее персидской, можно не сомневаться, что антигитлеровская коалиция, вспомнив успешный опыт русско-османских войн, не остановится перед упреждающим ударом, причём вермахт, 90% которого уже задействовано на Восточном фронте, вряд ли придёт на помощь.

А во-вторых и в-главных, какой смысл драться (смотри цитату Ататюрка), если можно хорошо нажиться, поставляя дефицитный эрзурумский хром (без которого не сделать танковую броню) обеим враждующим сторонам?

В конце концов, когда увиливать стало совсем уж неприлично, 23 февраля 1945 года под давлением союзников война Германии всё-таки была объявлена, правда, без реального участия в боевых действиях. За 6 предыдущих лет население Турции возросло с 17,5 до почти 19 миллионов: наряду с нейтральной Испанией - лучший результат среди европейских стран.

Попытки Рузвельта провести экономические реформы в США

Внешняя политика любого государства обусловливается влиянием самых разнообразных факторов. Большое влияние на нее оказывают внутренние события и расстановка политических сил в стране. Несомненно, важное значение имеет ее географическое положение, уровень экономического развития, национально-исторические особенности, традиции и прецеденты. Правительство обычно испытывает давление общественности. Как и в других странах, эти параметры воздействовали на формирование основных направлений внешней политики США, что наглядно проявилось в неспокойном 1935 г., ознаменовавшемся для Соединенных Штатов крупными событиями как во внутренней, так и внешней политике. Противники Нового курса развернули широкую кампанию. Они заявляли, что он не оправдал себя. Республиканцы предсказывали его банкротство, сторонники же реформ активно защищали. Промежуточные выборы в конгресс осенью 1934 г. принесли демократам победу, что свидетельствовало о вотуме доверия избирателей. Республиканцы потеряли 10 мест в сенате и 14 в палате представителей. Реформистский курс Рузвельта привел к перегруппировке сил в политических партиях. В демократической партии шла борьба вокруг Нового курса. С одной стороны высказывались сомнения в целесообразности углубления реформ и уступок левым силам, с другой - раздавались голоса в защиту интересов большого бизнеса, чтобы администрация не потеряла поддержку деловых кругов. Левые высказывали недовольство тем, что Рузвельт медленно шел навстречу их требованиям. 3 февраля 1935 г. в газете "Нью-Йорк Тайме" появилась статья под заголовком "Рабочие союзы порывают с Новым курсом". Это объяснялось тем, что в стране значительных изменений от реформ еще не произошло. В 1934 г. промышленная продукция составляла 68% от уровня 1929 г. Безработных насчитывалось 11 340 тыс. человек, а в 1935 г. - 10 600 тыс. человек. Правительственные расходы на помощь безработным и общественные работы оказались недостаточными. Рабочие стали объединяться в профсоюзы. Стачечное движение росло. В этих условиях представители крупного капитала усиливали критику Нового курса как неприемлемого. В результате более рельефно обозначились негативные взгляды и отношение к реформам Рузвельта. Американцы с нетерпением ждали очередной сессии конгресса, ежегодного послания президента. В своем послании "О положении страны" глава государства предпочел тактику лавирования, средний путь; он не стал поддерживать ни крайне правых, ни крайне левых. Развернувшиеся в конгрессе дебаты привели к дальнейшему размежеванию сил в стране, к поляризации течений в партиях. Особенно активизировалось правое крыло республиканской партии, усилилась наступательность "старой гвардии" и критика с ее стороны Нового курса. По стране прошли региональные конференции, на которых все громче раздавались призывы запретить вмешательство правительства в дела бизнеса. В мае 1935 г. участники конференции в Спрингфилде приняли декларацию, представлявшую собой кредо республиканцев. Она гласила: "Мы верим в индивидуализм как идеологию, противостоящую коммунизму, социализму, фашизму, коллективизму или новому курсу"4. В том же месяце Торговая палата одобрила программу действий с целью скорейшей отмены законодательных актов, связанных с Новым курсом. По мнению американского исследователя Э. Лэдда, "ни один президент Соединенных Штатов никогда не подвергался такой бешеной атаке со стороны бизнеса, как Рузвельт". Созданная в конце 1934 г. "Американская лига свободы", объединившая представителей группировки крупного финансового, промышленного капитала и корпораций, сосредоточила основную критику против принципов государственного регулирования социально-экономической жизни в стране. Наблюдая за политической жизнью США, полпред в США А.А. Трояновский 7 февраля 1935 г. информировал Москву о том, что вокруг Нового курса развернулась борьба. Влиятельные силы крупного капитала выступают против реформ и президента Рузвельта6. 28 марта советник полпредства Б.Е. Сквирский записал в свой дневник: "Положение Рузвельта становится все труднее. Банкиры пришли в себя и прибирают все к своим рукам по-старому". Консервативные силы наступали. 27 мая Верховный суд признал антиконституционным права Рузвельта, полученные от конгресса по проведению чрезвычайных мер, направленных на оздоровление промышленности. Закон о восстановлении промышленности был объявлен неконституционным и отменен. Следует признать, что в ходе проведения реформ были допущены серьезные просчеты в деятельности национальной администрации по оздоровлению промышленности, которыми воспользовались противники Нового курса, и она была ликвидирована. Решение Верховного суда явилось большим ударом по престижу президента Рузвельта, его политическому курсу и надеждам облегчить и улучшить экономическое положение страны путем вмешательства государства в дела бизнеса. Недовольный президент 30 мая собрал в Белом доме 200 корреспондентов и выступил перед ними с большой речью в присутствии лидеров демократических фракций палаты представителей. Он говорил эмоционально, взволнованно, с подъемом, без перерыва в течение полутора часов. Это было драматическое обращение президента, как писали газеты, к общественности страны, в котором он резко критиковал решение Верховного суда. Он заявил, что страна должна сделать выбор между центральным регулированием экономической деятельности государства, либо дилетантской трактовкой проблем отдельных штатов и отношений между ними. Он обратил внимание на несовершенство некоторых статей конституции, принятой еще во времена "лошади и колымаги" и нуждающейся в усовершенствовании.

Внутриэкономические реформы в США

С тех пор в стране многое изменилось, в частности ее экономическая структура. Соединенным Штатам необходимо централизованное государственное управление, расширение полномочий федерального правительства для решения экономических и социальных проблем8. Перед Рузвельтом встала дилемма: либо уступить давлению большого бизнеса, либо пойти навстречу требованиям масс. Он избрал второе, учитывая, что разрыв с рабочим движением и сдвиг вправо могли привести к политическому поражению его на выборах 1936 г. В июне президент выступил с новой программой реформ, предложив экстраординарные меры: увеличить ассигнования на общественные работы, оказать помощь низкодоходным группам сельского населения. Он поддержал билль Вагнера о введении коллективно-договорной практики в промышленности. Предпринимателям запрещалось отказываться от заключения коллективных договоров. Принятие "Национального акта о трудовых отношениях" ознаменовало важный этап в социальной жизни страны. В середине августа было одобрено законодательство о социальном страховании, создана Администрация общественных работ во главе с Гарри Гопкинсом. Повсюду наблюдалось полевение масс, рост радикализма. В стране начался второй этап Нового курса, проходивший в условиях столкновения интересов и борьбы различных слоев американского общества. В эти дни полпред Трояновский, информируя наркома М.М. Литвинова об отмене Верховным судом законодательства в области промышленности, отмечал большую озабоченность Белого дома. Президент занят главным образом решением внутриполитических проблем и меньше уделяет внимания международным вопросам. Они отошли у него временно на второй план. Поэтому он воздерживается от приема сотрудников госдепартамента, в частности помощника госсекретаря У. Мура по советскоамериканским отношениям. Полпред не во всем, пожалуй, был прав, ибо в это время в США интенсивно обсуждались вопросы внешней политики в конгрессе, прессе и среди общественности. И Рузвельт принимал в этом непосредственное и активное участие, ибо речь шла о глобальной политике и роли в ней Соединенных Штатов Америки как великой державы. Пользуясь нестабильностью обстановки, Япония встала на путь территориального передела мира на Дальнем Востоке, пересмотра Вашингтонской системы, нарушения международных договорных обязательств, а Германия и Италия заявили о ревизии Версальского мирного договора. Перед США встал вопрос, какую они должны занять позицию в случае возникновения мировой войны, как относиться к тем, кто ее развязал. В интересах ли Америки занимать по-прежнему нейтралитет, как это было в годы общеевропейской войны, хотя в конечном счете США оказались втянутыми в нее. В ходе обсуждения этих сложных международных вопросов и внешней политики США выявилось два подхода, два течения - изоляционистское и интернационалистское10. Дискуссия между ними приняла напряженный характер. В 1935 г. она получила общенациональный размах. В ней приняли участие все слои общества. В основе изоляционистских настроений лежала идея географической отдаленности Америки от возможных театров военных действий, ее защищенности двумя океанами, что обеспечивало ей национальную безопасность11. Исходя из этого, первый президент США Джордж Вашингтон завещал нации "избегать постоянных союзов с любой частью внешнего мира", придерживаться нейтралитета, но он не исключал возможности в интересах национальной обороны "идти на заключение временных союзов в чрезвычайных обстоятельствах". Президент Джон Адаме в послании конгрессу в 1797 г. советовал держаться подальше от Европы, соблюдать строгий нейтралитет, не связывать себя какими-либо международными обязательствами. Доктрина Монро 1823 г. призывала к "защите всего Западного полушария и невмешательству в дела Европы". Американские политики в прошлом веке непрестанно утверждали: надо держаться обособленно от политических дрязг Европы.

Влияние первой мировой войны на положение США

Весь XIX век прошел под знаком нейтралитета Америки от внешнего мира, и эта политика отражала ее национальные интересы. У США была незначительная армия, небольшие военные расходы. Быстро преодолевая экономическое отставание, американцы овладевали емким внутренним рынком. В начале XX в. США превратились в мировую державу. Их экономические интересы повелительно требовали участия в международных делах. Им нужны были рынки сбыта товаров, сырья, сферы вложения капиталов. В годы всеобщей европейской войны президент США Вудро Вильсон вначале объявил нейтралитет, затем нарушил заветы отцов-основателей и послал американские войска за Атлантический океан в Европу под лозунгом "битвы за свободу и демократию". Он скрыл от народа подлинные причины и цели вступления в войну. Первая мировая война явилась великим событием в истории XX в., его прологом. Она изменила политическую карту Европы: в огне войны погибло три империи, появилось множество новых государств. Изменилась расстановка сил. Произошел раскол мира, был установлен новый мировой порядок. Англия и Франция расширили свои колониальные владения. США вышли из войны богаче и могущественнее. У них возросла потребность участвовать в мировых делах. Президент США выдвинул идею создания Лиги наций, призванной сохранять всеобщий мир. Но на Парижской мирной конференции Вильсон потерпел поражение. Его идеи были поставлены под сомнение и затем отвергнуты американскими изоляционистами. США отказались подписать Версальский мирный договор и вступить в Лигу наций. Изоляционисты торжествовали. Между тем после окончания мировой войны США, будучи до нее должником, превратились в гигантского кредитора. В 1919- 1929 гг. американский капитал, инвестированный за границу, составил около 12 млрд долл., что превышало вклады любого другого государства. Это были главным образом займы, значительную часть которых составляли долгосрочные займы европейским странам-должникам. Республиканские администрации У. Гардинга, К. Кулиджа, Г. Гувера расширяли финансовоэкономическое сотрудничество между Америкой и Европой. Перед США встал вопрос: какой должна быть их внешняя политика. Многие ратовали за нейтралитет и невмешательство в мировые дела. Другие считали, что это противоречило интересам страны, которой нужны внешние рынки сбыта товаров и сферы приложения капиталов. Без этого невозможно нормальное развитие экономики и ее процветание. Широкие мировые торговые и экономические связи, заинтересованность в рынках сбыта товаров и инвестициях вступали в противоречие с теорией и практикой изоляционизма, положением США как крупнейшей промышленно-финансовой державы. Сторонники изоляционизма не отвечали устремлениям американских крупных компаний, международных картелей. Достаточно сказать, что с 1919 по 1930 г. заграничные инвестиции США возросли с 7 млрд до 17,2 млрд долл., т.е. в 2,5 раза. Многие говорили о выгодах долларовой экспансии. Одновременно во внешней политике США формировалось течение, сторонники которого выступали за активные действия в мире. В 1921 г. был создан Совет по международным отношениям. Его печатный орган "Форин Афферс" стремился поддержать интерес к мировой политике и противостоять изоляционистским идеям. Повысилось внимание к дипломатической истории в университетах. В стране создавались клубы по изучению международных отношений. В 1923 г. их насчитывалось 79. В 1928 г. был создан институт мировой экономики и международных отношений Брукингса. Заметно возросла тенденция к расширению участия США в глобальных делах. Через десять лет Париж и Вашингтон проявили инициативу в оформлении международного договора, известного как пакт Бриана - Келлога, провозгласивший урегулирование конфликтов только мирными политическими средствами, исключавшими военные действия. Это соответствовало настроениям миролюбивых народов, в том числе и американского. Но вскоре эре пацифизма был положен конец. В 1931 г. Япония захватила Маньчжурию. Однако Лига наций не защитила территориальную целостность и независимость Китая. Участники договора - 9 держав также не выступили за сохранение суверенитета Китая. Непризнание оккупации японскими войсками Маньчжурии со стороны Соединенных Штатов не было поддержано ни Англией, ни Францией, к тому же отказавшихся платить военные долги Вашингтону. Международные отношения омрачались бесконечными разговорами о разоружении, а в действительности происходил рост производства вооружения, численности армий, звучали призывы к территориальному переделу мира. Придя в Белый дом, президент Рузвельт, как активный государственный деятель, политик-реалист, при встрече в апреле 1935 г. с главами правительств Англии и Франции Рамсеем Макдональдом и Эдуардом Эррио высказал идею коллективной безопасности. Эти взгляды разделял госсекретарь Корделл Хэлл и Норман Дэвис, представитель США на международных конференциях по разоружению. В конгресс была представлена соответствующая резолюция, предусматривавшая санкции против странагрессоров - не поставлять им оружия. Это вытекало из содержания, духа и буквы пакта Бриана-Келлога, который не предлагал никакого механизма для предотвращения войны и обеспечения мира. Однако в мае 1933 г. резолюция встретила решительное сопротивление в сенатском комитете по внешним сношениям. В целом в стране высказывались аргументы как за, так и против участия в коллективных акциях против нарушителей мира. Государственный департамент обсуждал в это время различные варианты законодательства об экспорте оружия. Изоляционисты во главе с сенатором X. Джонсоном выступили против запрета поставок оружия только странам-агрессорам и предложили распространить его на обе воюющие стороны. Рузвельт согласился с такими принципиально важными изменениями, не известив об этом госсекретаря Хэлла. Последний, а также Норман Дэвис были очень недовольны поступком президента. В 1934 г. сенатский комитет запретил продажу вооружений и военных материалов Парагваю и Колумбии в связи с вооруженным конфликтом в Чако. Рузвельт поступил так потому, что не хотел обострять отношения с изоляционистами-членами сенатского комитета, когда чрезвычайная сессия конгресса была занята беспрецедентно быстрым одобрением множества законопроектов, связанных с Новым курсом. Для него это было более важным. Между тем в Европе и Азии события развивались тревожно. Они привлекали внимание американских политиков и дипломатов, обсуждавших перспективы внешнеполитического курса США. Многих интересовала история политики нейтралитета. Они напоминали, что проводимая президентом Вильсоном эта политика завершилась вступлением страны в войну, посылкой экспедиционного корпуса в Европу, потерей американских солдат на поле брани, неблагодарностью Англии и Франции, отказом от подписания Версальского мирного договора и от участия в создании Лиги наций. Большинство американцев считало, что их обманули, что вступление США в европейскую войну в 1917 г. было фатальной ошибкой. Версальская система, по их мнению, отвечала лишь англо-французским интересам. В будущем нельзя этого допустить, утверждали изоляционисты, настойчиво требуя создания специального комитета во главе с сенатором Джеральдом Наем для изучения причин, побудивших США вступить в европейскую войну, и прежде всего выявления виновных в поставках оружия Англии и Франции. В литературе появилось большое количество произведений антивоенной направленности. Пацифисты требовали объявления войны вне закона. Антивоенное движение набирало силу, ширилось, находя все большее число сторонников среди населения. Резкой критике подвергались все, кто в свое время высказывался за участие Америки в войне, вплоть до требования привлечь их к ответственности12. 1 октября 1934 г. в Чикаго открылся II Всеамериканский конгресс против войны и фашизма. В его работе участвовало 3332 делегата, представлявших организации численностью около 2 млн человек. Конгресс осудил действия нацистов в Германии, одобрил идею сплочения всех миролюбивых сил против угрозы войны. Вместе с тем в печати стали появляться статьи о заговоре экономических экстремистов, о небольшой группе корпораций и банкиров, связанных с Великобританией и Францией. В феврале 1934 г. известный республиканец, сенатор-изоляционист Джеральд Най (из Северной Каролины) внес в сенат резолюцию о создании комиссии по изучению производства и продажи вооружения и военных материалов во время первой мировой войны. Под давлением общественности в апреле конгресс утвердил такую комиссию во главе с сенатором Д. Наем. В нее вошли сенаторы-демократы Р. Барбур, X. Боун, У. Джордж, Б. Кларк, Дж. Поуп и республиканец сенатор А. Ванденберг. 18 мая президент Рузвельт в послании сенату выразил удовлетворение по случаю создания комиссии и рекомендовал всем правительственным ведомствам оказывать ей поддержку предоставлением необходимой информации14. Комиссия поставила целью расследовать, кто производил и поставлял вооружение союзникам, как оно доставлялось, на чьих пароходах, какие прибыли получили поставщики оружия, какие и кем были заключены тайные соглашения. Комиссия работала 18 месяцев, допросила 200 свидетелей и документально показала, кто был заинтересован во втягивании США в войну, кто предоставлял займы и кредиты Великобритании и Франции, продавал им вооружение и обмундирование. Опубликованные документальные материалы (39 томов) и 43 монографии явились сенсацией. Они потрясли и глубоко взбудоражили общественность страны, оказали воздействие на рост антивоенных настроений15. Народ был возмущен и требовал принятия законов, воспрещающих извлекать прибыли из войны и национализации военной промышленности. Впоследствии государственный секретарь К. Хэлл с недовольством писал в своих воспоминаниях: "Комиссия нашла страну жаждущей разоблачений, направленных против крупных банкиров и фабрикантов оружия"16. По мнению американского исследователя У. Коула, "без комиссии Ная законы о нейтралитете, возможно, не были бы приняты конгрессом"17. Во всплеске изоляционистских настроений большую роль сыграли две книги известного историка Чарльза Бирда, изданные в 1934 г., в которых он обосновывал необходимость защиты национальных интересов страны, политику изоляционизма, невмешательства в дела Европы18. Автор доказывал, что спасение страны - в проведении реформ, оздоровлении экономики, финансовой системы и сельского хозяйства, сосредоточении усилий на решении внутренних проблем посредством Нового курса. Важно уберечь страну от войны. Воздействие книг Бирда на общественное сознание было велико. Их читали, о них говорили19. Министр сельского хозяйства Г. Уоллес заявил, что Бирд проявил поистине "просвещенный патриотизм". Разоблачение Бирдом тех, кто в 1917 г. умышленно втянул США в европейскую войну ради получения сверхприбыли, оказало большое влияние на антивоенное движение в стране. Основой политики изоляционизма в эпоху Рузвельта, подчеркивал американский историк М. Джонас, был протест против войны20. Бывший помощник генерального прокурора в годы первой мировой войны юрист Чарльз Уоррен весной 1933 г. прочитал доклад на ежегодном собрании Американского общества международного права по проблеме нейтралитета, вызвавший значительный интерес. В январе 1934 г. Совет внешних сношений организовал круглый стол по той же проблеме с участием известных специалистов и экспертов по международным отношениям. Уоррен выступил на нем с докладом: как удержать страну от войны. Через два месяца в журнале "Международная жизнь" на эту тему была опубликована его статья21. Хотя он сам выступал за сотрудничество с другими странами против агрессивных государств, большинство американцев предпочло оставаться нейтральными, несмотря на то, что очень трудно находиться в таком состоянии. Уоррен поддерживал сторонников строгого нейтралитета, который неминуемо может привести США к изоляции от торговых и финансовых контактов с воюющими странами. Он предлагал проводить беспристрастное эмбарго на оружие со всеми участниками войн, запретить предоставление займов и предупреждал американских граждан, что они могут вести торговлю на свой риск22. В следующем номере журнал опубликовал статью А. Даллеса, помощника Нормана Дэвиса на Женевской конференции23. Даллес согласился с мнением Уоррена, что традиционный американский нейтралитет, проводимый в годы первой мировой войны, неприемлем, так как неизбежно втянет Америку в большую войну. Однако он не согласился с тем, что ограничение торговли будет эффективным. По его мнению, только полный отказ от иностранной торговли и инвестиций может изолировать США от большой войны, но американский народ с этим никогда не согласится. Наиболее разумно Соединенным Штатам действовать совместно с другими нациями в вопросе эмбарго торговли против агрессора. Такая политика будет служить удержанию страны вне войны24. В госдепартаменте проявили интерес к статье Уоррена. 17 апреля 1934 г. Хэлл поручил своим заместителям П. Моффату, У. Филлипсу, помощнику У. Муру и юридическому советнику Г. Хэкворту приступить к изучению и разработке возможного законодательства о нейтралитете. Но они неохотно встретили это предложение, сославшись на чрезмерную занятость, и попросили Уоррена подготовить для них проект, который им был представлен в начале августа. Это был меморандум о проблемах нейтралитета на 210 страницах25. В нем Уоррен рекомендовал придерживаться беспристрастного, непредвзятого эмбарго на оружие в случае возникновения войны между иностранными государствами, запретить пароходам воюющих стран пользоваться американскими портами, самолетам - аэродромами а гражданам США путешествовать на кораблях воюющих стран, а торговлю с ними ограничить предвоенным уровнем, установив определенную систему квот. Следовательно, Уоррен предлагал радикальные изменения в политике американского нейтралитета. Это была изоляционистская программа, предусматривавшая избавление страны от вступления в войну и отражавшая настроение общественности.
В конце августа госдепартамент отправил меморандум президенту. Он произвел на него положительное впечатление, и Рузвельт поручил Хэллу подготовить законопроект о нейтралитете для рассмотрения в конгрессе. К ноябрю такой билль был готов. Его составил Грин Хэкворт. Он мало чем отличался от предложений Уоррена, но статьи излагались более мягко, не категорично. Комиссия госдепартамента, опустив предложение об установлении квоты на торговлю контрабандными материалами, направила билль на согласование и одобрение в департаменты юстиции, военный и военно-морской. Два первых его одобрили, но руководство военно-морского флота возражало, опасаясь, что такое законодательство дает основание другим странам отказать в экспорте стратегических материалов Соединенным Штатам в военное время. Это поставило в трудное положение госдепартамент и администрацию. Рузвельт просил прессу поддержать законопроект, воздержаться от его преждевременной критики. Тем не менее газета "Вашингтон Пост" опубликовала критическую статью. 16 декабря появилась публикация и в "Нью-Йорк Тайме". В них утверждалось, что администрация намерена просить конгресс принять законодательство, предусматривающее ограничение торговли США во время войны между другими государствами. Развернувшаяся критика побудила кабинет министров воздержаться пока от посылки билля в конгресс. Однако в январе 1935 г. сенатор Кинг (от штата Бита) представил резолюцию на эмбарго оружия в случае войны. Председатель сенатского комитета по внешним сношениям К. Питтмэн передал ее в госдепартамент. Ему ответили: проблема нейтралитета внимательно изучается, но нет пока единого мнения. Это соответствовало действительности. Норман Дэвис подверг резкой критике проект Хэкворта за применение эмбарго на оружие в отношении воюющих стран без различия агрессора и его жертвы, отмечая, что это очень выгодно будет агрессору. Он предлагал предоставить президенту право решать вопрос, как и в отношении кого применять эмбарго на оружие. Его аргументы произвели впечатление на авторов законопроекта, они стали больше склоняться к его мнению. Было решено временно отложить работу над биллем о нейтралитете. Сам госсекретарь не склонен был проявлять поспешность26. В это время комиссия Ная с невиданным размахом, усердием и энергией занималась изучением истории политики нейтралитета в годы первой мировой войны, выяснением деятельности производителей вооружения и передачи его союзникам - Англии и Франции, условий предоставления им займов, ведения с ними торговли и получения высоких прибылей. Это привело к росту антивоенных настроений, увеличению сторонников политики изоляционизма, невмешательства в европейские дела, к недовольству поведением союзников - Англии и Франции, отказавшихся платить военные долги Америке. В Лондоне и Париже отрицательно отнеслись к многочисленным публикациям сенсационного характера, показу в излишне негативном свете американской, британской и французской дипломатии. Америку охватило общенациональное беспрецедентное возбуждение. 15 марта госсекретарь Хэлл посоветовал президенту Рузвельту встретиться с членами комиссии Ная и объяснить им, что их чрезмерная и неуёмная активность может поставить США в затруднительное положение в мире и вызвать негативную реакцию со стороны европейских стран, в первую очередь Англии и Франции. Президент поддержал эту идею и охотно согласился на встречу с сенаторами для обсуждения положения в мире и позиции США. Нельзя было не учитывать, что пресса в конце 1934 и в начале 1935 г. настойчиво вопрошала: "Куда идет Америка?" В новогоднем послании Рузвельт заверил американцев в том, что они могут спокойно жить; если во внешней политике страны и будут изменения, то лишь направленные на поддержание мира, и нет оснований беспокоиться. Но такие общие декларации президента многих не удовлетворяли. Председатель сенатского комитета по внешним сношениям Кэй Питтмэн 19 февраля обратился к Рузвельту за разъяснениями. Он спрашивал, намерены ли США участвовать в европейских делах? В марте он выступил с защитой изоляционизма. А 16 марта Гитлер бросил вызов Европе, объявив о введении воинской повинности и создании армии численностью в 500 тыс. человек, строительстве военно-морского флота. Тревожные вести приходили из Рима. Муссолини угрожал начать войну против Эфиопии. 19 марта в Белом доме состоялась встреча с членами комиссии Ная. Президент, одобрительно отозвавшись о ее деятельности, много говорил о тревожном развитии событий в мире. Поэтому желательно, учитывая настроения общественности, подумать об оформлении законодательства, которое могло бы обеспечить удержание страны от втягивания ее в войну. Пожелание понравилось собеседникам. Для них оно, возможно, было несколько неожиданным. Они сразу же приступили к его реализации. Президент был доволен, так как этим шагом ему удалось несколько успокоить общественность страны и в определенной степени Капитолий. Разработка законодательства о нейтралитете США пошла полным ходом27. Д. Най уведомил Хэлла о поручении президента. Последний воспринял эти слова с недоумением, ибо в госдепартаменте такой законопроект уже многие месяцы подготавливался и только не были согласованы некоторые вопросы. Он терялся в догадках, полагая, что допустил излишнюю осторожность и медлительность. Это предположение было близко к истине. Но Рузвельт, вероятно, поступил так еще и потому, что он хотел, чтобы инициатива о нейтралитете исходила не от госдепартамента, а от сенаторов, от комиссии Ная, деятельность которого так широко взбудоражила общественность страны. Медлить было нельзя. Прохождение такого законопроекта, подготовленного сенаторами, могло быстрее пройти в сенате. Возможно, это явилось одной из причин благорасположения президента к деятельности комиссии Ная. Однако Хэлл все же не спешил представлять президенту проект законодательства о нейтралитете, рассчитывая на его доработку, устранение расхождений взглядов по некоторым вопросам между сотрудниками госдепартамента. Сенаторы же, напротив, были заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее реализовать пожелание президента. 30 марта Най заявил в речи в Лексингтоне, что президент полон решимости не допустить втягивания США в войну, в вооруженные конфликты, он защищал применение обязательного эмбарго на вооружение, поддерживал запреты займов воюющим странам и путешествий американских граждан на их кораблях28.

Объявление США о нейтралитете во второй мировой войне

31 марта 1935 г. редактор иностранного отдела газетного треста "Скриппс - Говард" опубликовал текст заявления, переданного ему высокопоставленным официальным лицом. В нем говорилось, что целью политики США являлось воздерживаться от каких-либо актов, которые позволили бы вовлечь страну в европейский конфликт, и в Вашингтоне заняты разработкой закона о нейтралитете, отказе предоставления займов как агрессору, так и его жертве. 1 апреля 1935 г. комиссия Ная представила в конгресс доклад, высказавшись за необходимость регулирования экспорта оружия. 9 апреля сенаторы Д. Най и Б. Кларк внесли в сенатский комитет по внешним сношениям две резолюции о нейтралитете. В них говорилось о запрете американцам путешествовать на пароходах воюющих стран и предоставлять займы и кредиты им для покупки контрабандных товаров. Президент мог объявлять состояние войны и автоматически вводить в действие эти положения29. Питтмэн выразил недовольство чрезмерной активностью сенаторов, усмотрев превышение ими полномочий и ущемление прерогатив его комитета, хотя сам разделял взгляды изоляционистов. В связи с нарушением Гитлером статей Версальского мирного договора он открыто заявил о незаинтересованности США в европейских делах, с негодованием говорил о тех, кто обеспокоен происходившими событиями в Европе, утверждая, что Соединенным Штатам не следовало бы вмешиваться в конфликты: "...Мы должны оставаться нейтр альными "30. Узнав о резолюциях сенаторов, Хэлл реагировал немедленно. 11 апреля он представил президенту меморандум. В нем говорилось, что в госдепартаменте давно уже разрабатывался законопроект о нейтралитете, но он еще не завершен. Сообщалось также, что председатель комитета по внешним сношениям Питтмэн недоволен излишней инициативой сенаторов, так как прерогативы законодательства относятся к его комитету, который и обязан этим заниматься. В меморандуме обращалось внимание на протесты британского и французского послов по поводу оглашения комиссией Ная секретных соглашений, заключенных американскими банками с союзными правительствами в годы первой мировой войны31. Пытаясь выйти из неблагоприятной для него ситуации, Хэлл намеревался послать президенту свой проект билля, подготовленный юристом Г. Хэквортом, в котором фиксировалось применение эмбарго на оружие без различия агрессор это или его жертвы, запрет путешествовать американцам на кораблях воюющих стран и запрещение входить подводным лодкам в американские порты. Но Хэкворт возражал, заявив, что проект еще не готов и требует доработки. Согласившись с его доводами, госсекретарь проинформировал президента и заявил об этом также на пресс-конференции. Хэлл продолжал считать, что проблема нейтралитета весьма сложная и нельзя проявлять поспешность, необходимо ее всестороннее изучение. Весной 1935 г. он уже не полностью разделял изоляционистские взгляды. Как отмечает историк Р. Дайвайн, ему хотелось задержать на некоторое время принятие законодательства о нейтралитете в конгрессе.

Нейтралитет Швеции - явление почти уникальное, так как только две значительные европейские страны - Швеция и Швейцария на протяжении нескольких сумели удержаться от вмешательства в европейские военные действия. Именно поэтому нейтралитет Швеции и Швейцарии обрел в обыденном сознание мифический оттенок и стал рассматриваться многими политиками и даже в некоторых научных публикациях как некая идеальная форма политики невмешательства небольшого государства в военные конфликты и неучастия в военных блоках и альянсах. Такой подход к нейтралитету Швеции и Швейцарии, в особенности в отрыве от исторической действительности, не соответствует действительности. Кроме того, нейтралитет Швеции систематически нарушался в течении XX века, а сама Швеция балансировала между различными державами для сохранения своей политической независимости и территориальной целостности.

Нейтралитет Швеции в первой мировой войне

Нейтралитет Швеции был обусловлен многими причинами: во-первых - это малая страна с небольшими людскими ресурсами и небольшим экономическим потенциалом; во-вторых - Швеция экспортировала сырье (в основном железную руду, никель, цветные металлы, уголь) как в страны Антанты, так и в страны Тройственного союза. Поскольку это приносило немалые прибыли, то не было стимула портить отношения с ведущими странами; в-третьих - нейтралитет Швеции не был строгим.

Как утверждает К. Мулин, «С тех пор как в 1901 г. была введена всеобщая воинская повинность, проблема безопасности страны приобрела удивительную способность периодически вызывать настоящие бури политических эмоций» . Особенно бурные обсуждения вызывали явные и преувеличенные угрозы шведскому нейтралитету.

Нейтралитет Швеции во второй мировой войне

После июня 1940 г. Германия добилась почти полного господства и скандинавском регионе. Баланс сил оказался нарушенным и на Востоке (Московский договор), и на Западе (в результате поражения Франции). Условия для соблюдения строгого нейтралитета Швеции существенно ухудшились; Швеция столкнулась с неизбежной необходимостью в определенной степени приспособиться к новым условиям.

Восемнадцатого июня 1940 г. шведское правительство согласилось на требование Германии предоставить ей разрешение на транзитный проезд по шведским железным дорогам германских солдат-отпускников Германии в Норвегию и обратно. Иногда политику Швеции по отношению к Германии в период с 1940 по 1941 г. называют политикой уступок. Однако, пишет А. В. Юханссон «этот термин слишком категоричен для всеобъемлющей характеристики сути шведско-германских отношений. Немцы считали, что победы Германии сделают скрытые прогерманские настроения явными. Шведы хотели избежать провоцирования немцев, подчеркивая в то же время, что отношения с Германией необходимо сохранять в рамках объявленного шведами нейтралитета» .

После начала войны СССР с Германией общественное мнение в Швеции с симпатией относилось к СССР. Таким образом, несмотря на различного рода экстремистские выходки, правительство Швеции во время второй мировой войны сохранило политику нейтралитета, однако данная политика была весьма сомнительной, с моральной очки зрения.

Во время второй мировой войны «нейтралы» -Швеция и Швейцария продолжали поддерживать экономическое сотрудничество с нацистскими режимом и другими фашистским государствами - это был пример экономического эгоизма, так как вторая мировая война коренным образом отличалась от всех предшествующих войны - это была война с фашисткой идеологией. И нарушения нейтралитета Швецией и Швейцарией является постыдным эпизодом в истории этих государств.

Нейтралитет Швеции в период «холодной войны» и после ее завершения

Сразу после второй мировой войны Швеция старалась сохранять равновесие между антагонистическими блоками, которые тогда находились в процессе формирования. Это нашло выражение, с одной стороны, в широкомасштабных кредитном и торговом соглашениях с Советским Союзом в 1946 г. и, с другой стороны, в участии в плане Маршалла в 1948 г. Швеция вступила в Совет Европы, образованный в 1949 г., а в следующем году стала договорным членом ГАТТ. Однако Швеция не стала присоединяться к ЕЭС, так как считала, что наднациональные цели этой организации несовместимы с нейтралитетом. Несмотря на то что северные страны придерживаются различной ориентации в проведении политики обеспечения безопасности, произошла их широкомасштабная интеграция, частично в рамках Северного совета; однако вопросы обороны не относятся к его компетенции.

С приходом к власти Улофа Пальме к руководству СДРПШ пришло новое поколение. Невероятный темперамент, глубокая заинтересованность во всех делах, необыкновенные ораторские способности сделали Улофа Пальме рупором поколения молодых, которые в ответ на изоляцию времен второй мировой войны. Будучи нейтральным государством, не имевшим ни колониального прошлого, ни политических амбиций, Швеция в период освободительной борьбы “третьего мира” несла особую миссию - распространять идеи международной солидарности.

Шведский нейтралитет не был изоляционистским: “мы проводим политику активного нейтралитета” - утверждал У. Пальме. С начала семидесятых годов расходы на оборону Швеции снизились: за последние 20 лет их доля в ВНП уменьшилась с 5 до 2,8%, статья расходов на оборону в государственном бюджете была урезана с почти 20 до 8%. В девяностых годах для Швеции важнейшее значение в вопросе об интеграции приобрела ее позиция по отношению к ЕС (Европейскому Сообществу). Социал-демократическое правительство отказалось от членства в этой организации, мотивируя отказ заботой о соблюдении шведского нейтралитета; однако одним из решающих соображений, возможно, было также и беспокойство за будущее шведской модели государства всеобщего благосостояния в условиях объединенной Европы - для государства, зависящего от экспорта, каким является Швеция, это было чревато серьезными проблемами в торговле и внешней политике.

После окончания “холодной войны” почти что достигнутый консенсус по поводу важности и неизбежности шведского нейтралитета рухнул. Политические комментаторы и историки подвергли критическому разбору послевоенную внешнюю политику социал-демократов и обвинили их в слишком благожелательном и мягком подходе к СССР, излишне критическом отношении к Соединенным Штатам и в неадекватной оценке некоторых режимов в странах “третьего мира” . Социал-демократов также обвинили в том, что то, как они изображают шведский внешнеполитический курс в качестве нравственного образца для свободного мира - лишено оснований.

Со времени своего прихода к власти в 1991 г. новое несоциалистическое правительство в значительной степени отошло от прежней внешнеполитической линии в нескольких вопросах. Оно урезало широкие обязательства Швеции по отношению к различным странам “третьего мира” и предпочло вместо этого сосредоточить свою внешнеполитическую деятельность в Европе и в тех странах, которые близки Швеции территориально, в первую очередь в государствах Прибалтики.

В то же время и социал-демократы неизбежно должны были переосмыслить идею нейтралитета в новых условиях. Сейчас, пишет А. В. Юханссон, «еще трудно дать оценку имеющихся точек зрения из-за быстро меняющейся обстановки в мире. В любом случае догматический курс на соблюдение нейтралитета, по-видимому, уже остался в прошлом» . Таким образом, политика Швеции по соблюдению нейтралитета на современном этапе подвержена значительным изменениям, которые могут привести даже к полному отходу от принципа суверенитета.

Вместе с этим смотрят:
Нейтралитет Швейцарии
МККК в этнических конфликтах
МККК

Во Второй мировой войне участвовали 62 государства, однако оставалось немало стран, которым удалось сохранить нейтралитет. Именно о таких государствах мы поговорим далее.

Швейцария

«Мы возьмём Швейцарию, этого маленького дикообраза, на обратном пути». Высказывание, бытовавшее среди немецких солдат во время Французской кампании 1940 года.

Швейцарская гвардия - старейшая (из сохранившихся поныне) воинских подразделений мира, с 1506 года охраняющая самого Папу римского. Горцы, пусть даже из европейских Альп, во все времена считались прирождёнными воинами, а система армейской подготовки граждан Гельвеции обеспечивала отменное владение оружием чуть ли не каждым взрослым жителем кантона. Победа над таким соседом, где естественной крепостью становилась каждая горная долина, по расчётам германского штаба, могла быть достигнута лишь при неприемлемом уровне потерь вермахта.
Собственно, сорокалетнее покорение Кавказа Россией, а также три кровавых англо-афганских войны показывали, что для полного контроля над гористыми территориями нужны годы, если не десятилетия вооружённого присутствия в условиях постоянной партизанской борьбы - чего стратеги ОКВ (немецкого генштаба) не могли не учитывать.
Впрочем, есть и конспирологическая версия отказа от захвата Швейцарии (ведь, например, нейтралитет стран Бенилюкса Гитлер без колебаний растоптал): как известно, Цюрих - это не только шоколад, но и банки, где якобы хранили золото и нацисты, и финансировавшие их англо-саксонские элиты, вовсе не заинтересованные в подрыве мировой финансовой системы из-за атаки на один из её центров.

Испания

«Смыслом жизни Франко была Испания. В связи с чем - не наци, но классический военный диктатор, - он кинул аж самого Гитлера, отказавшись, вопреки гарантиям, вступать в войну». Лев Вершинин, политолог.

Генерал Франко победил в гражданской войне во многом благодаря поддержке «Оси»: с 1936 по 1939 год бок о бок с фалангистами сражались десятки тысяч итальянских и немецких солдат, а с воздуха их прикрывал «отличившийся» бомбардировкой Герники легион люфтваффе «Кондор». Неудивительно, что к новой всеевропейской бойне фюрер попросил каудильо отплатить по долгам, тем более, что на Пиренейском полуострове находилась английская военная база Гибралтар, контролировавшая одноимённый пролив, а значит, и всё Средиземноморье.
Однако в глобальном противостоянии выигрывает тот, у кого сильнее экономика. И Франциско Франко, трезво оценивший силы противников (ибо в одних только США, Британской империи и СССР на тот момент проживала почти половина населения Земли), принял верное решение сосредоточиться на восстановлении истерзанной гражданской войной Испании.
Франкисты ограничились лишь отправкой на Восточный фронт добровольческой «Голубой дивизии», которую успешно помножили на ноль советские войска на Ленинградском и Волховском фронтах, попутно решив ещё одну проблему каудильо - избавив того от собственных оголтелых наци, по сравнению с которыми даже правые фалангисты были образцом умеренности.

Португалия

«В 1942 году побережье Португалии стало последним прибежищем беглецов, для которых справедливость, свобода и терпимость значили больше, чем родина и жизнь».
Эрих Мария Ремарк. «Ночь в Лиссабоне»

Португалия оставалась одной из последних европейских стран, вплоть до 1970-х годов сохранявшей обширные колониальные владения - Анголу и Мозамбик. Африканская земля дарила несметные богатства, например, стратегически важный вольфрам, который пиренейцы за дорого продавали обеим сторонам (по крайней мере, на начальном этапе войны).
В случае же вступления в любой из противоборствующих союзов последствия просчитываются легко: вчера вы подсчитывали торговые барыши, а сегодня оппоненты с энтузиазмом начинают топить ваши транспортные суда, обеспечивающие связь метрополии с колониями (а то и вовсе оккупируют последние), притом, что ни крупной армии, ни флота для защиты морских коммуникаций, от которых зависит жизнь страны, у благородных донов, к сожалению, нет.
Вдобавок, португальский диктатор Антониу ди Салазар помнил уроки истории, когда в 1806 году, во время Наполеоновских войн, Лиссабон захватили и разорили сначала французские, а два года спустя - английские войска, так что вновь превращаться в арену столкновения великих держав у маленького народа не было никакого желания.
Конечно, во Вторую мировую жизнь на Пиренейском полуострове, аграрной периферии Европы, протекала отнюдь не вольготно. Однако героя-рассказчика уже упомянутой «Ночи в Лиссабоне» поразила довоенная беспечность этого города, с яркими огнями работающих ресторанов и казино.

Швеция

В 1938 году журнал Life отнёс Швецию к числу стран с самым высоким уровнем жизни. Стокгольм, отказавшись от всеевропейской экспансии после многочисленных поражений от России в XVIII веке, не был настроен менять масло на пушки и теперь. Правда, в 1941-44 годах на стороне Финляндии против СССР на разных участках фронта сражались рота и батальон подданных короля Густава - но именно в качестве добровольцев, которым его величество не мог (или не хотел?) мешать - общим числом около тысячи бойцов. Небольшие группы шведских нацистов имелись также в некоторых частях СС.
Есть мнение, что Гитлер не напал на Швецию якобы из сентиментальных соображений, считая её жителей чистокровными арийцами. Подлинные причины сохранения нейтралитета Жёлтого креста, конечно, лежали в плоскости экономики и геополитики. Со всех сторон сердце Скандинавии окружали подконтрольные Рейху территории: союзная Финляндия, а также захваченные Норвегия и Дания. При этом вплоть до поражения в Курской битве Стокгольм предпочитал не ссориться с Берлином (скажем, официально принимать бежавших от холокоста датских евреев было разрешено только в октябре 1943-го). Так что даже в конце войны, когда Швеция прекратила поставлять Германии дефицитную железную руду, в стратегическом смысле оккупация нейтрала ничего бы не изменила, заставив лишь растянуть коммуникации вермахта.
Не знавший ковровых бомбардировок и репараций имущества, Стокгольм встретил и проводил Вторую мировую оживлением многих сфер экономики; например, будущая всемирно известная компания «Икеа» была основана именно в 1943 году.

Аргентина

Немецкая диаспора в стране Пампы, равно как и численность резидентуры абвера, относились к крупнейшим на континенте. Армия, воспитанная по прусским лекалам, поддерживала нацистов; политики и олигархи, наоборот, ориентировались скорее на внешнеторговых партнёров - Англию и США (например, в конце тридцатых годов 3/4 знаменитой аргентинской говядины поставлялось именно в Британию).
Отношения с Германией тоже были неровными. В стране практически в открытую орудовали немецкие шпионы; во время Битвы за Атлантику кригсмарине потопило несколько аргентинских торговых судов. В конце концов, в 1944 году, как бы намекая, страны антигитлеровской коалиции отозвали из Буэнос-Айреса своих послов (ранее введя запрет на поставки Аргентине оружия); в соседней Бразилии генеральный штаб не без помощи американских советников вынашивал планы бомбардировки испаноязычных соседей.
Но даже несмотря на всё это страна объявила Германии войну лишь 27 марта 1945-го, и то, разумеется, номинально. Честь Аргентины спасали лишь несколько сотен добровольцев, сражавшихся в рядах англо-канадских ВВС.

Турция

«До тех пор, пока жизнь нации вне опасности, война - это убийство». Мустафа Кемаль Ататюрк, основатель современного Турецкого государства.

Одна из многочисленных причин Второй мировой войны - территориальные претензии, имевшиеся у всех (!) стран фашистского блока к соседям. Турция же, несмотря на традиционную ориентацию на Германию, здесь, однако, встала особняком из-за взятого Ататюрком курса на отказ от имперских амбиций в пользу построения национального государства.
Соратник Отца-основателя и второй президент страны, Исмет Инёню, возглавивший Республику после смерти Ататюрка, не мог не учитывать очевидные геополитические расклады. Во-первых, в августе 41-го, после малейшей угрозы выступления Ирана на стороне «Оси», советские и британские войска одновременно вошли в страну с севера и юга, взяв под контроль всё Иранское нагорье за три недели. И хотя турецкая армия не в пример сильнее персидской, можно не сомневаться, что антигитлеровская коалиция, вспомнив успешный опыт русско-османских войн, не остановится перед упреждающим ударом, причём вермахт, 90% которого уже задействовано на Восточном фронте, вряд ли придёт на помощь.
А во-вторых и в-главных, какой смысл драться (смотри цитату Ататюрка), если можно хорошо нажиться, поставляя дефицитный эрзурумский хром (без которого не сделать танковую броню) обеим враждующим сторонам?
В конце концов, когда увиливать стало совсем уж неприлично, 23 февраля 1945 года под давлением Cоюзников война Германии всё-таки была объявлена, правда, без реального участия в боевых действиях. За 6 предыдущих лет население Турции возросло с 17,5 до почти 19 миллионов: наряду с нейтральной Испанией - лучший результат среди европейских стран