Отзыв о работе педагога с детьми мигрантов. Дети мигрантов в России: доступ к образованию и медицине

Как выяснила «Газете.Ru», в ряде школ Москвы существует проблема с классами, в которых минимальное количество русскоязычных учеников.

«У меня сложилась следующая ситуация: сын перешел из начальной школы в среднюю. Из четырех четвертых классов сделали пять пятых, так как создали два лицейских класса плюс еще из других школ дети пришли. И получилось, что класс моего ребенка оказался, во-первых, самым малочисленным (не 25-30 детей, как в остальных, а 17), а во-вторых, на 2/3 составлен из детей приезжих, тогда как хорошо говорящих по-русски детей практически не было (только две девочки). Но речь шла не только и не столько о мигрантах из бывших республик СССР.

У нас, например, девочка-китаянка, мальчик-кореец, мой сын еврей», — говорит мать одного из учеников столичного среднего учебного заведения Анна Гольдберг.

По ее словам, родители из этого класса начали активно выражать свое недовольство, и руководство школы перевело некоторых детей-иностранцев в другие классы, а в класс ее сына добавили детей, для которых русский язык родной. «Таким образом, баланс выравнялся, и все успокоились», — сказала Гольдберг.

Чиновники не в курсе

Статистики, отражающей, как много детей мигрантов учатся в российских школах, не ведется. По крайней мере это следует из официального комментария Министерства образования и науки «Газете.Ru».

«Есть ст. 78 закона «Об образовании», которая гарантирует равные права на образование в России для всех, в том числе и для иностранных граждан. Ни гражданство, ни этническая принадлежность не спрашиваются при поступлении ученика в школу. Школа может отказать родителям только при одном условии: если в ней больше нет свободных мест.

Не ведет статистики того, граждане каких стран обучаются в российских школах.

Более того, если вы придете в школу, вас не спросят и не имеют право спрашивать о гражданстве или этническом происхождении вашего ребенка», — отметили в пресс-службе ведомства.

В , которое после расформирования ФМС занимается вопросами учета мигрантов и иностранных граждан, находящихся на российской территории, «Газете.Ru» сообщили, что не владеют статистическими данными, сколько сегодня в российских школах учеников с иностранным гражданством.

При этом ранее «Газета.Ru» уже , что департамент образования Москвы обязал руководителей школ внести в личные дела учащихся сведения о гражданстве детей.

Однако в настоящее время департамент образования Москвы заверил «Газету.Ru», что подобной практики не существует.

«В соответствии с вашим запросом о количестве детей в московских школах, имеющих второе гражданство, сообщаем следующее: такие данные мы не собираем», — ответили «Газете.Ru» в департаменте.

Учителя не понимают, чему учить

По словам учителей, которым надо было учить детей, плохо владеющих русским языком, проблема тут не только и не столько в числе подобных учеников, сколько в системе их подготовки. Так считает преподаватель английского Надежда Дунаева, которая работает в школе одного из спальных районов Москвы. В их образовательном учреждении примерно 15% составляют дети мигрантов.

«С русским языком и с общепринятыми в нашем обществе нормами поведения зачастую плохо знакомы не только дети мигрантов, но и дети, чьи родители приехали в Москву с Северного Кавказа. Даже если у вас два-три подобных ребенка в классе, то работать с ними очень сложно. Представьте, всего в классе 25 человек.

Эти трое усваивают все крайне плохо, так как более половины материала просто не понимают. И у учителя стоит следующий выбор: либо уделять время только этим троим, либо остальному классу.

Хорошо, если учитель — фанат своего дела и организует дополнительные занятия для этих ребят, но вы же понимаете, что подобные педагоги — это исключение», — говорит Дунаева.

«А значит, дети не могут просто познакомиться как следует с русской культурой и русскими традициями, ведь основа этого знакомства — русский язык. Они потом не смогут интегрироваться в наше общество и продолжат существовать в своей реальности, которая никак не пересекается с нашей. И вот вам питательная среда для всяких этнических криминальных структур. Ведь не могут все работать дворниками или строителями, а есть людям что-то надо», — сказала учитель.

По ее словам, ни в коем случае нельзя создавать отдельные школы для детей, не говорящих по-русски, так как дети должны общаться между собой.

«Идеальным вариантом было бы создание специальных курсов и программ внутри общеобразовательных школ, чтобы детей-иностранцев учили по отдельным программам, но внутри одной школы. Раз уж эти дети у нас учатся, мы должны нести за них ответственность, в том числе и обучить их, чтобы они могли воспринять наш мир и нашу культуру», — отметила Дунаева. Пока подобных школьных программ в России нет, резюмировала она.

Долгое время Россия давала возможность всем детям, которые находились на её территории, получать образование. Право на обучение всех детей было неприкасаемое. С этого года ситуация изменилась: ФМС обязала школы отчислять детей без регистрации под угрозой крупного штрафа. «Йод» разбирался, почему московские школы готовы учить только детей с московской регистрацией.

Украинка Алла приехала в Москву в прошлом году из города Черновцы, который расположен в Западной Украине. Алла говорит - в родном городе очень сильно выросли цены на продукты, а найти работу стало трудно. В Москве она быстро нашла работу менеджером в небольшой компании, сняла жилье и весной этого года решила перевести своего сына Александра. Она пошла в школу № 1524 и спросила, что ей надо сделать, чтобы сына приняли в восьмой класс.

Алле ответили, что документы на прием в школу теперь подают через ОСИП (Окружные службы информационной поддержки). В ОCИПе ей сообщили, что ребенка могут зачислить в школу только если у него будет временная регистрация в Москве на год. Сейчас у Александра и Аллы есть временная регистрация на три месяца. Хозяин квартиры, которую они снимают, отказывается делать им регистрацию на более длительный срок. В ОСИПе женщине отвечают, что без такого документа её сын не имеет права учиться в российской школе.

Стася Денисова СОТРУДНИК КОМИТЕТА «ГРАЖДАНСКОЕ СОДЕЙСТВИЕ»

История Аллы сейчас типична. К нам за помощью недавно обращалась семья из Украины. Их сына в течение года школа отказывалась зачислить в первый класс. Сначала им нужна была регистрация, а потом, когда ребенку исполнилось восемь лет, им отказали по причине того, что в восемь лет в первом классе учиться уже поздно. Родители этого мальчика были вынуждены вернуться на Украину". По словам правозащитника, у них сейчас очень большое количество обращений от семей мигрантов и беженцев, по поводу отчисления и неприёма в школы. Чаще всего по причине просроченной регистрации. Администрация школы ссылается на приказ инобрнауки № 32 от 22.01.2014. В приказе детей разделили на две категории. В первую очередь принимают в школы тех, кто имеет постоянную регистрацию, во вторую - тех, у кого временная. «О детях без регистрации ничего в этом приказе не сказано. Видимо, чиновники считают, это означает - таких детей в школу не надо принимать вовсе.

Долгое время Россия давала возможность всем детям, которые находились на её территории, получать образование. И право на обучение всех детей было неприкасаемое. С этого года ситуация изменилась: ФМС обязала школы отчислять детей без регистрации.

Гавхар Джураева ГЛАВА ЦЕНТРА «МИГРАЦИЯ И ЗАКОН»

Только на этой неделе мне позвонили несколько мигрантов из Средней Азии и рассказали, что их детей собираются отчислить из школ из-за того, что у них нет медицинской страховки. В прошлом году вступил в силу закон, обязывающий мигрантов покупать полис медицинского страхования. Без этого их нельзя нанимать на работу. Но речь идёт о взрослых мигрантах. Мне не понятно, почему средние школы к своим ученикам такое требование выдвигают.

Несколько учителей в разных московских школах на анонимных условиях подтвердили «Йоду», что в начале этого года директорам школ на педсоветах объявили, что теперь «Москва готова учить только детей с московской регистрацией». Регистрацию от учеников теперь требуют не только московские школы. «У нашего директора внучка, прописанная в Москве, учится в школе в Подмосковье. И в той школе потребовали подмосковную регистрацию. Мол, бюджеты разные, и Москва из своих денег готова учить только своих детей, а область из своих денег - только своих», - рассказывает учитель одной из московских школ.

В Твери феврале этого года гражданину Узбекистана Нурбеку, который десять лет постоянно живет в России, директор школы № 34, где с первого класса учатся два его сына-подростка, Вера Панкова сказала, что либо он в течение пяти дней делает детям регистрацию, либо она их отчисляет.

«Ни разу за эти годы меня никто в школе не спросил о регистрации сыновей! Мальчики хорошо учились, с учителями никаких проблем у них не было. Я тоже уважал российский закон: исправно всегда делал своей семье все документы», - рассказывает Нурбек.

У сыновей Нурбека осенью этого года закончилось разрешение на временное пребывание в России на три года. У Нурбека вид на жительство в России, у него есть свой дом в Твери и постоянная работа. Сыновьям и жене Нурбек тоже хотел оформить ВНЖ. Но ему отказали на основании того, что жена не работает, а дети вписаны в её паспорт.

«Я объяснял, что жена сидит дома с младшим сыном и дочерью. Как она может работать? А у меня есть и жилье в собственности, и работа. Все равно мальчикам ВНЖ не разрешили», - возмущается Нурбек.

Регистрацию детям Нурбека делать тоже отказались и объяснили, что мальчики должны пересечь границу с Россией. «Я зарабатываю 40-50 тысяч на всю семью. У меня нет возможности взять и купить детям билеты в два конца. Надо на это копить и откладывать деньги», - объясняет Нурбек.

В феврале этого года Нурбека вызвали в директору и потребовали, чтобы он срочно предоставил регистрацию сыновей. На оформление документов администрация школы дала ему пять дней. «Детей отчислили в один день. Учебники потребовали сдать, даже не предложили перевести их временно на надомное обучение. Я просил дать возможность доучиться до конца года, обещал сделать регистрацию к этому сроку. Директор ответила, что, если она немедленно не выгонит моих детей, школу оштрафует управление ФМС на 400 тысяч рублей. Дети очень расстроились. Старший учится очень любит, он собирается в университет на инженера, потом хочет в Германию уехать. Учителя говорят, что у сына большие способности к иностранным языкам. Младший после школы в техникум планировал, на механика учиться. Я работал столько не для того, чтобы мои дети без образования улицы мели и решил бороться за них», - рассказывает Нурбек. Он подал на школу в суд. И выиграл его. По мнению сотрудника комитета «Гражданское содействие» Стаси Денисовой, суд признал, что отчисление детей Нурбека незаконно, потому что нарушает федеральный закон «Об образовании», Конституцию РФ, Конвенцию ООН о правах ребенка, которую Россия ратифицировала. «Требования местной ФМС отчислить детей из-за отсутствия регистрации тоже не имели под собой никаких юридических оснований. Суд признал, что это не задача школы - выявлять иностранных граждан среди учеников и отчислять их за отсутствие регистрации», - считает Денисова.

По словам Нурбека, директор Панкова подошла к нему после окончания суда и сказала, что будет оспаривать судебное решение. «Она очень возмущалась, что я, мигрант, посмел подать на российскую школу в суд. Я пытался убедить ее, что не хотел никого унижать или оскорблять. Мне только надо, чтобы мои дети получили образование. Тогда она сказала: «Если есть деньги на суды, то можете позволить себе учить детей на платной основе», - рассказывает Нурбек.

Корреспонденту «Йода» Панкова сказала, что не планирует мешать детям Нурбека учиться. «Я только прошу, чтобы они как можно быстрее встали на миграционный учет. Нет, на меня не давит ФМС, просто так надо», - сказала Панкова.

Нурбек уверяет, что его дети уже получили разрешение на временное проживание, у них есть регистрация и школе это известно.

В УФМС по Тверской области Нурбеку пошли навстречу только после вмешательства юристов «Гражданского содействия». «В средних школах сейчас требуют регистрацию не только у детей мигрантов из Средней Азии, но и у россиян, которые переехали в другой город, и у беженцев. Например, в подмосковном городе Нагинск мы открыли школу для детей беженцев из Сирии, которых не берут в российские школы вопреки Конвенции ООН о правах ребенка. Нам не удалось найти взаимопонимание с отделением УФМС Ногинска. Когда мы приехали к ним на встречу, сотрудники этой организации стали незаконно проверять документы у правозащитников», - рассказывает директор Центра адаптации и обучения детей беженцев Ольга Николаенко.

Читайте нас в

В открытом доступе нет информации о том, сколько детей мигрантов учатся в российских школах. Нет отчетов госинститутов о том, какие программы существуют для их интеграции в российское общество. За последние 5 лет были случаи , когда детей мигрантов не принимали в школы или отчисляли из-за отсутствия регистрации или полиса медицинского страхования.

В статье 78 закона об образовании РФ написано: «Иностранные граждане обладают равными с гражданами Российской Федерации правами на получение дошкольного, начального общего, основного общего и среднего общего образования». Отказываясь принимать детей мигрантов, администрации школ нарушают их право на образование.

Максатбек Абдуназар открыл образовательный клуб для детей мигрантов в Москве. Там ребенка готовят к поступлению в российскую школу. Максатбек родом из Кыргызстана, в этом году он окончил магистратуру в Высшей школе экономики по программе «Доказательная и образовательная политика». Для спецпроекта «Айналайын» мы поговорили с Максатбеком о том, как создавался клуб для мигрантов «Билим».

О детстве

В 2002 году моя семья переехала из Кыргызстана в Россию. В 10 лет пошел в пятый класс московской школы. Для меня переезд в другую страну был шоком. Я плохо владел русским языком, поэтому не успевал по учебе. Не мог общаться со сверстниками, и из-за этого встречался с насмешками.

Сложно было не только мне, но и родителям. Они не знали, как устроить детей в российскую школу. В то время были посредники, которые примерно за 250 евро могли помочь найти место для ребенка. Но мой отец решил сделать все сам. Помню, когда я вошел в кабинет директора, тот сказал: «Добрый день, еще раз добрый день, я Добриков». Тогда мне сразу показалось, что он добрый человек.

О помощи детям

Во Вконтакте есть группы «Подслушано в Москве у кыргызов» и «Кыргызы в Москве» . Там сидит молодежь. Они встречаются, ходят на пикники и тусовки. Я был на их сходках пару раз. Мне казалось тогда, что можно собрать этих людей и вместе делать что-то полезное.

Появилась идея помогать детдомовцам из Оша. Я решил собирать вещи на Avito, которые отдаются даром: одежду, детские игрушки, канцтовары. У нас была маленькая команда из трех человек. Мы договаривались с людьми, а ребята из пабликов Вконтакте забирали вещи. Потом мы нашли машину, которая отвезла все в Ош, в детский дом для инвалидов. С этого момента я стал верить, что все возможно, главное - захотеть и найти людей.

Я решил собирать вещи на Avito, которые отдаются даром: одежду, детские игрушки

Но тогда мне показалось, что материальная помощь - это лишь временная поддержка. Поэтому решил уйти, но ребята еще занимаются этим. Потом я нашел центр адаптации и обучения детей беженцев. Устроился туда волонтером: помогал детям из Афганистана и Таджикистана освоиться в России, учил их математике. Мне там не понравилось, потому что к волонтерам не было никаких требований: мы могли учить детей чему угодно. При этом ученики не ценили твой труд и время, потому что помощь была бесплатной. А я готовился к урокам с детьми, действительно хотел им помочь.

О создании «Билим»

После школы поступил в университет, чуть позже пошел в российскую армию. После службы захотелось сделать что-то полезное. Заметил, что в Москву приезжают трудовые мигранты с детьми - в этих ребятах увидел себя в прошлом и решил чем-то помочь.

Заметил, что в Москву приезжают трудовые мигранты с детьми - в этих ребятах увидел себя в прошлом и решил чем-то помочь

В центре адаптации и обучения детей беженцев я встретил профессора из Канады Алексию Блок. Она предложила работу ассистента в научном исследовании: я находил мигрантов и проводил с ними глубинные интервью, спрашивал про трудности, с которыми они встретились после переезда в Москву. Мы работали вместе два месяца. Для меня это было введением в «Билим». Когда узнаешь проблемы людей о том, что они не понимают русского языка, не представляют, как устроить ребенка в школу, тебе хочется помочь. Некоторые родители не знали даже, что у детей есть право на образование в России. Тогда в голову пришла идея: открыть образовательный клуб для детей мигрантов. Я спрашивал родителей о том, хотели бы они такой центр. Они, конечно, отвечали «да».

Мне хотелось открыть клуб, который бы отличался от тех, что уже были на тот момент. Во-первых, в «Билим» курсы платные, ведь так дети и родители будут ценить помощь преподавателей. Средняя стоимость обучения за месяц - 5 000 рублей (27 500 тенге). Во-вторых, мы финансово независимы. Если родители платят, я могу покрывать расходы. Нужен был проект, который бы сам себя окупал.

Я рассказал отцу об идее открыть «Билим». Он, как всегда, сказал: «Нет, сынок, лучше устройся на работу, чем в это верить». Тогда я решил выложить в интернете фейковое объявление о том, что в Москве есть сеть обучающих центров для мигрантов. Хотел узнать, есть ли спрос на это.

Рассказал отцу об идее открыть «Билим». Он, как всегда, сказал: «Нет, сынок, лучше устройся на работу, чем в это верить»

Поспорил с отцом: если будет больше ста объявлений, то мы откроем клуб. Через три недели звонки пошли. Я спрашивал мигрантов о том, где они живут, сколько лет их детям. В итоге было больше 100 звонков. Показал отцу контакты, имена, возраст этих людей. Сказал, что, скорее всего, хотя бы 2 % звонивших придут. Чтобы покрыть расходы на аренду, зарплаты преподавателей, мне нужно было 25 учеников.

О трудностях

Сначала нужно было найти спонсоров, но у меня не получилось. Чаще всего инвесторы говорили, что мигранты приехали в страну работать, а не учиться, им нужно зарабатывать деньги и отправлять их на родину.

Еще важно было решить, как юридически оформить организацию: НКО, ООО или ИП. Если как НКО или ООО, то мы бы зависели от грантов и не могли получать деньги за услуги. В итоге мы оформили «Билим» как ИП.

Сейчас в «Билим» - 350 учеников

О курсах и программах

Мы открылись в 2015 году. В первый год у нас было 150 учеников. С каждым годом их количество растет минимум на 50 человек. Сейчас в «Билим» - 350 учеников. Вначале у нас были только курсы русского языка для детей, потом открыли курсы по математике и английскому языку.

У нас захотели учиться взрослые, и тогда мы стали преподавать им математику, русский и английский языки. Сейчас у нас множество курсов для детей и взрослых, есть даже корейский и китайский языки.

Наша образовательная программа начинается с ознакомительной беседы. Сначала разговариваем с родителями: спрашиваем, например, как зовут ребенка, сколько лет, были ли уже какие-то проблемы, чего они хотят от ребенка. Бывает, что родители хотят подготовить ребенка к кыргызской или узбекской школе, а сейчас временно живут в Москве. Потом беседуем с ребенком: спрашиваем, например, как зовут родителей, какое сейчас время года. Это типичная беседа при устройстве в первый класс в московских школах.

У нас отдельные курсы для детей разных возрастов. Если это дошкольник, то мы определяем его в подготовительный класс. Если это ребенок школьного возраста, то, скорее всего, будем заниматься с ним индивидуально.

Детей из дошкольной группы готовим по четырем предметам: чтению, счету, русскому языку и окружающему миру. После курсов они могут читать по слогам, считать до двадцати минимум, рассказать о себе и семье, об окружающем мире: о том, какое сейчас время года, в каком городе они живут, какая погода за окном.

При устройстве, например, в 8 класс проводятся неформальные экзамены по русскому языку и математике. Поэтому мы готовим детей к восьмому классу по этим предметам.

Все наши программы составляются на основе ФГОС (федерального государственного образовательного стандарта). По нему восьмиклассник, например, должен знать русский язык и разбираться в алгебре и геометрии.

Мы также учитываем программы самой школы. Они бывают с углубленным изучением языка, технических или гуманитарных предметов. Семьи предварительно выбирают школу, в которую хотели бы поступить. На сайтах школ в открытом доступе есть программы разных классов. Опираясь на них, готовим ребенка к поступлению.

О помощи родителям

Мы также работаем с родителями. Например, приезжает семья, и у них не получается отдать ребенка в школу. Мы подсказываем родителям, какие нужны документы при устройстве в школу. Помогаем заполнить заявление, открыть личный кабинет на портале госуслуг и электронную почту.

Рассказываем им, как получить полис обязательного медицинского страхования (ОМС). По соглашению Евразийского экономического союза, в который входят, например, Казахстан и Кыргызстан: если мигрант работает в России, он может получить полис ОМС. Это особенно важно знать семьям, в которых скоро родится ребенок. Обычно на платные услуги у мигрантов не хватает денег. А ОМС открывает им доступ к бесплатной медицинской помощи.

По соглашению Евразийского экономического союза, в который входят, например, Казахстан и Кыргызстан: если мигрант работает в России, он может получить полис ОМС

О преподавателях

Сначала мы хотели давать работу мигрантам, у которых есть высшее педагогическое образование. Потом поняли, что они не могут подготовить детей к школе, потому что не имеют опыта работы. Сейчас набираем преподавателей, у которых уже был опыт преподавания.

О внеклассных встречах

Советуем родителям помимо курсов ходить на наши мероприятия. Раз в месяц мы ходим в музеи с детьми. Каждое третье воскресенье по акции можно посещать российские музеи бесплатно. Сами организовываем экскурсии и праздники, проводим турниры по футболу, шахматам и шашкам. При Высшей школой экономики есть конкурс студенческих инициатив - обычно там участвуем и получаем финансирование на организацию мероприятий. Многие дети сидят дома и не общаются друг с другом, и для них настоящее счастье выйти в свет, получить медали и грамоты.

Об устройстве в школу

У нас учатся в основном дети трудовых мигрантов, мы берем всех. Приходят также внутренние мигранты из Волгограда и Екатеринбурга. Есть дети из Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана. Примерно 85 % детям после «Билим» удается поступить в российские школы. Остальные 15 % - это те, чьи родители передумали жить в Москве.

Примерно 85 % детям после «Билим» удается поступить в российские школы. Остальные 15 % - это те, чьи родители передумали жить в Москве

О сотрудничестве с российскими школами

Обычно учебные учреждения относятся к нам враждебно, но потом понимают, что мы решаем их проблему, и потихоньку отправляют учеников к нам на курсы. А мы подтягиваем детей к их программе.

Другой вид сотрудничества - когда совместно проводим спортивные конкурсы и новогодние елки. Например, собираем детей на интеркультурный футбол, в нем участвуют ребята из разных стран.

О партнерах и наградах

С Высшей школой экономики мы партнеры. Университет выделяет деньги на внеучебные мероприятия, а мы даем контакты детей и родителей исследователям из Вышки.

«Билим» участвовал в КиВО (конкурсе инноваций в образовании) и победил в конкурсе зрительских симпатий. Получая награды, мы понимаем, что решаем проблему, которая важна не только для нас.

Мы понимаем, что решаем проблему, которая важна не только для нас

Фотографии: предоставлены героем

Вопрос миграции в столичный регион по-прежнему тревожит местных жителей и власти. Надо признать – ассимиляция неизбежна. Но ее качество оставляет желать лучшего. Особенно настораживает тот факт, что прибывающие в столицу мигранты элементарно не знают русского языка. Есть районы, где четверть населения не говорит по-русски. Чтобы исправить ситуацию, московские власти взялись за детей мигрантов. Стали создаваться Школы русского языка для адаптации к новым условиям. Однако результаты точечные.

Согласно официальной статистике в московских школах учится порядка 70 тысяч детей мигрантов. Лидерами по их концентрации по-прежнему остаются Южный, Юго-Восточный и Северный округа. В отдельных школах чуть ли не половина учащихся – дети мигрантов. Год от года их количество не снижается. Собственно, как и число их родителей. На это указывают не только эксперты. Невооруженным взглядом видно – приезжих в столице меньше не становится. Рабочие руки, так нужные для обустройства «Третьего Рима», непрерываемым потоком пребывают в Москву, перевозят с собой жен и детей.

Возможно, ситуация немного изменится. На какое-то время. Виной тому - нарастающая безработица среди российских граждан. В феврале 2015 года мэр Москвы Сергей Собянин заявил, что если эта тенденция сохранится, придется «сжимать сектор мигрантов, поднимая платежи, плату за патенты». Исходя из этого заявления, безработица должна вытеснить с рынка труда мигрантов, какое-то их количество. Следуя дальнейшей логике – мигранты откажутся от Москвы и, соответственно, с семьями и детьми будут существовать вне столицы. Но это в теории.

Мигранты плодят безграмотность в московских школах

Сегодняшняя же реальность такова - в некоторых районах столицы, если верить исследованиям, до 25 % населения не говорят по-русски. У этой части населения есть дети. Они учатся в обычных школах. И мягко говоря, затрудняют образовательный процесс. От депутатов даже поступали предложения о том, чтобы приезжим запретить привозить с собой семьи в столицу. Но эти предложения так и остались на уровне слов.

Вот и получается, что около 37 тысяч детей мигрантов, фактически половина из их общего числа, не владеют русским языком. Сей факт, по мнению специалистов и родителей, явно тормозит процесс обучения всех школьников и снижает качество образования в целом.

На самом деле проблема не нова. Её периодически вспоминают, поругивают и даже предлагают варианты решения. Интеграция приезжих школьников крайне тяжела. Между местными детьми и приезжими часто возникают конфликты. Родителей такая ситуация не особо устраивает и они по возможности пытаются выбрать школу с «белыми» детьми. Трудовых мигрантов и их детей часто упрекают в том, что они не желают адаптироваться к культуре страны, которая их приняла.

Форумы для родителей пестрят сообщениями следующего содержания: «В школе даже цыгане есть, сами не учатся, другим не дают», «В школе, где работаю, очень много детей мигрантов. Но это обусловлено местонахождением школы – возле рынка. У нас хватает места всем детям. А вот учить их и вправду сложно».

О проблеме не замалчивается, утверждают, что нужно ее решать, предлагают ввести специальные программы, специальные курсы, и даже вводят их. Но пока ситуация мало поменялась, уверяют эксперты.

Несмотря на то, что процесс обучения таких детей в обычных школах имеет трудности, отдельные учреждения для них создаваться в столице не будут. Хотя и такие предложения витали в воздухе. Но все же, как считают психологи, лучше иметь интегрированных мигрантов, знающих русский язык и наши традиции.

Выход из сложившейся ситуации чиновники увидели в создании классов с программой по русскому языку. Эта некая подготовка, вариант адаптации детей мигрантов для последующего включения в общий образовательный процесс.

Национальные конфликты – выдумки взрослых

Для адаптации детей мигрантов в каждом округе Москвы в 2006 году открыли Школы русского языка (ШРЯ) при общеобразовательных школах. В течение года ребята осваивают русский язык, а потом поступают в класс, соответствующий их развитию. Важную роль в таких школах играет и социокультурная адаптация. Они не просто осваивают язык, как таковой. Они учатся жить в другой культуре, с другими ценностями, традициями, правилами поведения.

Вот только из многотысячных представителей иных наций, лишь сотни отдают своих детей в такие школы. Когда они только открывались, преподаватели даже ходили на рынки, где концентрация трудовых мигрантов крайне велика, и развешивали объявления о том, что появились такие места, которые помогут детишкам адаптироваться. Но массового наплыва в ШРЯ не последовало.

Одной из таких школ, которая уже почти десять лет ведет спецподготовку учеников, является школа №1076. С одной из главных задач школа справляется. В прошлом году никто из выпускников не провалил экзамены. Сейчас здесь обучается около 600 школьников. Из них 60 процентов – дети других национальностей.

Цифра довольно внушительная и, наверное, кого-то пугающая. Кто-то вновь подумает: «Понаехали». В школе уверяют – все это лишь нагнетание обстановки, мы сами придумываем проблему.

При входе на территорию школы меня встречают милые «разноцветные» девчушки. Смеются, играют в снежки. И неплохо говорят по-русски. Вероятно, если бы я не видела их лиц, то не догадалась бы русские они или нет.

По словам директора школы Светланы Фомичёвой , для её учеников – это вполне нормально. Нет никакого разделения по нациям. Дети вместе сидят за партами и не фыркают, если тебя посадили рядом с таджиком или азербайджанцем, играют в футбол, поют в хоре.

Плохое поведение – это по большему счету байки. Точнее, сваливать все на особенность национальности не стоит. По коридорам бегать и материться очень даже любят русские, пинок дать кому-нибудь они тоже не прочь. А вот вежливости им стоит поучиться у мигрантов.

«Идёшь с пакетами наперевес, они всегда подбегут, помогут, - поясняет директор школы. – Всегда здороваются, дверь открывают. Есть, конечно, и такие, кто считает, что им всё дозволено. Но мы разговариваем с ними жёстко. Объясняем, что если приехали в нашу страну, то и жить нужно по нашим правилам ».

И все же, уверена директор, стереотипы о том, что нерусские заполонили школы и устанавливают там свои порядки, распространяют сами взрослые. К примеру, если русский подрался с русским – это просто драка. А если русский – с азербайджанцем – то это национальный конфликт. Нет, безусловно, бывают разные ситуации. Но у нас принято грести всё под одну гребёнку.

И те же взрослые иногда начинают кичиться своим происхождением и выражать недовольство. Причем в этом вопросе школы сталкиваются с абсурдными ситуациями. К примеру, приходит к учительнице мама ученика другой национальности, не русской, и говорит, что она не хочет, чтобы ее ребёнок здесь учился, потому что много «чёрных».

Но главная проблема обучения детей мигрантов – это конечно незнание русского языка и общая неграмотность. С теми, кто приходит в первый класс, как-то попроще. А с детьми постарше возникает много трудностей. Их намного сложней обучать.

«Иногда приезжают вообще дремучие люди. Это просто какая-то темнота. У детей нет даже элементарных знаний. И мы не можем понять, почему родители детей своих не жалеют, почему они так к ним относятся», - недоумевает директор.

А родители - мигранты (особенно те самые гастарбайтеры в нашем типичном представлении) и впрямь не жалеют детей. Живут по десять человек в квартире, детьми не занимаются толком, некоторые так и вообще не отдают на обучение. И если родители не начнут обращать внимание на возможность получения образования, то качество миграции останется на все том же низком уровне.

Неграмотность можно победить правильным воспитанием

Пока единственные варианты «просвещения» в широком смысле для детей мигрантов – подготовленные педагоги, которые смогут работать в многонациональной среде, школы русского языка, адаптирующие к жизни в поликультурном социуме. И, безусловно, решающим аспектом остается воспитание. Но какого воспитания следует ждать от родителей, которые и сами с трудом говорят по-русски и не учитывают элементарные правила поведения? Спецшколы для взрослых мигрантов пока не придумали. А самообразованием они вряд ли начнут заниматься.

«Раньше в Советском союзе таких проблем не было, - делится воспоминаниями эксперт Всероссийского фонда «Образование» Олег Сергеев . – Воспитание тогда было очень сильным. А сейчас оно варварским образом разрушено. Школа сама по себе потеряла свою ценность. ЕГЭ сдали, двойку не поставили, и Слава Богу»

Четыре года назад общественные деятели говорили о необходимости тестирования для детей мигрантов по русскому языку при записи в школы. Были у этой идеи сторонники. «Мы поддерживаем идею ввести тестирование по русскому языку при записи в школы. Цель – определить, насколько готов прибывший ребенок на общих основаниях обучаться в обычных классах», - заявлял тогда заведующий кафедрой ЮНЕСКО «Международное образование и интеграция детей мигрантов в школе» Московского института открытого образования Юрий Горячев . Были и противники идеи. По их мнению, это очередной способ поделить общество на белых и черных. В итоге, никакое тестирование не ввели. Такие тесты просто не имеют право на существование, поскольку нарушают конституционные права.

Зато с начала этого года ввели тестирование для взрослых. Напомним, с 1 января 2015 года мигранты, прибывшие в столицу, должны приобрести патент на работу. Но чтобы получить документ, они обязаны сдать экзамен на знание русского языка, российской истории и основ законодательства. Предполагается, что это облегчит жизнь самим мигрантам, поскольку многие конфликты возникают именно по незнанию культурных традиций, тех же законов и правил поведения и языкового непонимания. И эти же нововведения в идеале должны повлиять на уровень подготовки детей таких родителей, более-менее знающих русский язык и культуру поведения.

Процесс проникновения мигрантов и их детей в русскую среду будет продолжаться и далее. Эксперты убеждены, что безработица, скачки курса валюты и прочие кризисные проявления на этом процессе скажутся незначительно. Приезжали. Приезжают. И будут приезжать. Более того, неизбежным видится ассимиляция. Какой она будет, во многом зависит как раз от воспитания и уровня образования, получаемого в школе и семье.

Антон Молев, председатель комиссии по образованию Мосгордумы:

За последние годы ситуация изменилась незначительно. Детей мигрантов в московских школах много. В каких-то районах меньше, где-то больше. Все очень дифференцированно. Но механизмы, направленные на адаптацию детей мигрантов, уже внедрены. Теперь нужно подождать, когда они дадут результаты. Есть Школы русского языка. Кроме этого у учителей в соответствии с новым положением есть возможность повышения квалификации. И сейчас одним из востребованных направлений в этой области является освоение программ по работе с детьми в поликультурной среде. И школы заинтересованы в том, чтобы направлять учителей на такую переподготовку. Они заинтересованы в получении хорошего результата от себя и от своих учеников. Думаю, что запрос на хороший результат, на качество образования будет удовлетворяться.

Андрей Пентин, школьный психолог:

Проблемы, связанные с обучением и адаптацией детей мигрантов в школах, до сих пор существуют. Но они обсуждаемы. Есть, конечно, родители, которые жалуются на таких детей, мол, поведение у них непристойное. Но это не очень справедливо. Если убрать мигрантов и посмотреть, как уживаются условно русские дети, картина мало изменится. Конфликты между детьми останутся. Нужно налаживать пространство для сотрудничества. У нас же, если происходит какой-то конфликт, то в большинстве случаев виновным признают именно ребенка иной национальности. Приезжих много. Это данность. И нужно признать, что смешанное обучение будет иметь место. Теперь нужно думать, как сделать обучение более эффективным. Это уже вопрос выстраивания образовательного процесса.

Массовые драки, произошедшие в России в последние годы

В ночь на 29 июня 2014 года в городе Сургут произошла волна массовых столкновений между местными жителями и мигрантами. Как сообщало местное телевидение, одна из серьезных драк произошла в летнем кафе, куда ворвалась группа молодых людей (около 20 человек) и избила нескольких выходцев с Кавказа. Затем череда драк произошла по всему городу, пострадали десятки человек как среди мигрантов, так и среди местного населения, причем в ходе столкновений использовались не только биты и прутья арматуры, но холодное и огнестрельное оружие.

5 июля 2013 года в Саранске произошла массовая драка между местными жителями. С каждой из сторон столкновения участвовало примерно по 10 человек. Прибывший наряд сотрудников полиции никого не задержал. Межнациональный конфликт в столице Мордовии произошел на фоне сообщений о групповом изнасиловании 23-летней девушки, которое совершили три узбекских рабочих. Преступников осудили по статье «Групповое изнасилование».

17 октября 2012 года в городе Верхний Уфалей Челябинской области был зафиксирован конфликт на межнациональной почве. По словам очевидцев, в одно из городских кафе ворвались около двадцати человек кавказской национальности (предположительно азербайджанцы), которые устроили настоящий погром заведения и избили всех находящихся внутри людей. Новость моментально разлетелась по новостным лентам и местная молодежь устроила акцию у здания администрации с требовании об изгнании приезжих кавказцев из города. Тогда же местные блогеры сообщали о межнациональных стычках, повсеместно происходящих по городу. По факту драки в баре было заведено уголовное дело по статье «Хулиганство», в итоге задержали трех участников столкновения.

Москвичи стремятся в школы без детей мигрантов. До 60% детей в младших классах столицы плохо говорят по-русски

В спальных районах Москвы в младших классах две трети учеников – дети мигрантов. До 60% детей в младших классах столицы плохо говорят по-русски

Мамы и папы первоклассников еще долго будут помнить ночь на первое апреля. Рядом с продвинутыми школами с ночи выстроились очереди желающих записать сюда детей.

Да отдавайте ребят в ближайшую к дому школу! – убеждали чиновники Департамента образования.

Но заботливые родители чиновников не слышат. Они готовы возить ребенка по пробкам чуть ли не через пол-Москвы, лишь бы не поступать в обычную школу. Почему? Ответы у мам и пап понятные: “Здесь лучше учат!” Но вдруг одного папашу, с которым я беседовал у забора знаменитого Центра образования, прорвало:

Да я бы с удовольствием и сам не вставал в шесть утра, и малого не мучил! Но у нас в школе около дома в классах полно этих… Чему может научить учитель, если половина учеников по-русски не говорят!

Нетолерантный спич тут же поддержали и другие:

У нас в микрорайоне “белые” только классы “А”. В них не пробиться!

Уже дошло до разделения на “белые” и “черные” классы? Я начал разбираться. И вот что выяснилось сразу: в спальных районах столицы – в Южном и Юго-Восточном округах – до половины учеников – дети мигрантов. В младших классах – еще больше. Многие малыши выросли либо в аулах, откуда их привезли родители, либо на рынках или в подвалах многоэтажек, куда заселяют дворников и жэковских слесарей.

Это развитием московских детишек родители стараются заниматься чуть ли не с пеленок – водят на занятия музыкой и иностранным, записывают в детсад. Юные годы их “понаехавшие” сверстники проводят совсем иначе. Вот и получается – в первый класс ребята приходят совсем с разной подготовкой и разным жизненным опытом. И как тут быть учителю?

МИГРАНТСКАЯ АЗБУКА

Скоро конец года, а у меня в классе девять человек по-русски до сих пор с трудом понимают, – жалуется мне учительница начальной школы Ирина (номер школы и фамилию девушка просила не указывать). – Я еще в начале года подходила к директору, но она развела руками: “Ты педагог, учи!”

Не приученные к порядку загорелые малыши могут начать во время урока выяснять отношения или просто собрать сумку и выйти из класса – есть более важные дела. Для учителей и одноклассников такой “экзотический” однокашник – головная боль. Можно, конечно, вести урок, ориентируясь на таких ребят, разжевывая для них каждое свое слово. Но тогда скучно становится остальным и начинают бузить уже те.

Серьезная проблема для многих столичных директоров: как формировать классы? Собирать ребят, плохо говорящих по-русски, вместе и работать с ними по особой программе? Но, во-первых, какой учитель такую разношерстную компанию просто-напросто выдержит? Во-вторых, в школе есть программа и ее надо пройти. А как? Распределять в классах поровну москвичей и приезжих? Но тогда класс вынужден будет по программе двигаться очень медленно, ориентируясь на тех, кто еще не научен учиться, для кого язык учителя чужой. Посадить таких ребят за последние парты и работать только с “нормальными” детьми? Тогда очень скоро изгои с “камчатки” начнут срывать уроки.

Можно сколько угодно дискутировать о том, сколько нужно столице мигрантов и сколько из них она в состоянии переварить, научив понимать и уважать чужие (то есть наши с вами) культуру и язык. Но факт остается фактом: по сути, единственным социальным институтом, который адаптирует если не взрослых, то хотя бы их детей к жизни в российской столице, остается школа.

ОДИН ГОД ИЛИ ДВА ЧАСА В НЕДЕЛЮ?

И вариантов тут не так уж и много. Либо специально готовить приезжих ребят к школе, либо разрабатывать специальные программы, по которым в младших классах их будут учить не только программе, но и языку, основам культуры. И такая система есть, но…

Готовить детей мигрантов для учебы в обычных школах мы начали еще десять лет назад, – рассказывает мне руководитель центра образовательных программ факультета ЮНЕСКО Московского института открытого образования (МИОО) Надежда Самойлова. – В 2000 году появились группы дополнительного образования, которые дважды в неделю после уроков занимались по предмету “русский язык как иностранный”. Сейчас таких групп 211, они открыты в шестидесяти восьми школах.

Такие группы для тех, кому надо немножко подтянуть русский язык. А если ребенок вообще ничего понять не может?

Через несколько месяцев после открытия первых групп русского языка как иностранного в школе № 729 Южного округа появилась “нулевка” для ребят 6 – 7 лет, не владеющих русским. Годом позже стали заниматься еще с одной группой, в которую ходили дети 8 – 12 лет. Тогда среди учеников было много беженцев из Афганистана. Учителя, работавшие с первым набором, поначалу вынуждены были заходить в класс с поднятыми руками.

Я вошла, а они сорвались с мест и все – мальчики, девочки – побежали ко мне, схватили за руки и стали их… целовать, – рассказывает учительница, попросившая не называть ее имени. – Потом выяснилось, что это они так выражали свое уважение к учителю. Мы постепенно объяснили ребятам, что этого делать не надо, но еще долгое время руки старались держать повыше.

Из этих двух групп сегодня выросла сеть школ русского языка. По идее именно они должны готовить детей мигрантов к учебе. Занятия бесплатные, программа рассчитана на год.

КАК ИЗ МАУГЛИ СДЕЛАТЬ ШКОЛЬНИКА?

…На Кронштадтском бульваре, рядом с остановкой, на которой в декабре был застрелен болельщик Егор Свиридов, – школа № 157. Она с азербайджанским этнокультурным компонентом. Много здешних учителей родом из закавказской республики, в расписании есть уроки азербайджанского языка. При школе – культурно-образовательный национальный центр. В структуре

157-й одна из тех самых десяти школ русского языка. В ней сейчас пять десятков ребят семи национальностей.

Учебный год почти завершен. Мне показывают учеников, которые осенью сядут за парты вместе с московскими сверстниками. Мальчики одеты в костюмчики, опрятные девушки – в классическую гамму белый верх – черный низ. Шестилетки неплохо говорят по-русски, но меня понимают с трудом.

А чему вы их учите и как?

У нас два предмета: русский язык и основы русской культуры. Учим говорить, понимать, читаем сказки. Не только русские народные. Тут и Буратино, Красная Шапочка, Чебурашка, – поправляя очки, рассказывает их классная мама, 25-летняя Екатерина Александровна.

После того как ребята к моему голосу привыкли, мы затеяли разговор. Правда, я себя ощутил сапером на минном поле – лексический запас собеседников обрывался в самых неожиданных местах: про деревья они знают – ствол, ветки, листочки, а вот про кору уже нет. Несколько раз, наткнувшись на такое, с удивлением смотрю на педагогов.

Мы их учим в основном тем словам, которые нужны для занятий в первом классе, – объяснила Екатерина Александровна. – Невозможно за год и русский язык выучить, и общим развитием заниматься. На ребят постарше, когда те после нас в основную школу уходят, учителя-предметники часто жалуются: “Они у вас ничего не знают”. Но мы же не могли с ними химией заниматься и физикой!

И все же такие школы русского – единственный способ адаптации детей мигрантов. Ребят постепенно вводят в коллектив сверстников – они вместе с учениками обычных классов готовят концерты, ходят на физкультуру. В результате знакомятся, начинают дружить. Кто-то потом останется учиться в 157-й, кого-то запишут в школы поближе к дому.

Но на всю многомиллионную Москву таких школ только десять (по одной в каждом округе)! И две – сменные (вечерние) для подростков 14 – 18 лет. Учатся в них всего 417 человек…

Да и как учатся? По сути, эти учебные заведения – самодеятельность.

Нам очень не хватает нормативной базы, – рассказывает руководитель методической лаборатории “Русский как иностранный в школе” кафедры ЮНЕСКО МИОО Ольга Каленкова. – До сих пор нет утвержденных приказов, положений, учебных программ. Да и предмета “русский язык как иностранный” в наших школах официально до сих пор нет.

В школах русского языка полная анархия: учителя сами определяют, что надо детям, как с ними заниматься, как подготовить их к переходу в обычный класс. Непонятно и их финансирование.

Организационно мы – часть школы № 157. Да и все школы русского языка существуют внутри “материнских” учебных заведений, – объясняет Севда Сеидова. – Финансирование – из городского бюджета. Ребята получают обычные школьные проездные, питание в столовой. С юридической точки зрения наши ученики – обычные московские школьники. Только занимаются по другой программе.

А может, городу больше нужно таких школ? Может, нужны специальные унифицированные программы? Увы, этой проблемой ни на уровне федеральном, ни на столичном никто не занимается.

На Манежке под раздачу попали друзья-школьники разных национальностей.

КОМУ ЭТО НАДО?

Почему на всю Москву только четыре сотни учеников ходят в школы русского языка? Объяснений несколько. Во-первых, родители часто не хотят, чтобы их ребенок терял учебный год. Надеются, что с русским освоится на ходу. Во-вторых, многие просто не хотят возить чадо каждый день в единственную в округе школу. В-третьих, никто не знает, сколько лет еще семья проживет в Москве, поэтому специально готовиться к жизни в России считают бессмысленным. Рассказывали мне о девочках, которые после седьмого класса часто исчезают из школ – хорошей жене “лишние знания” ни к чему.

У нас каждую весну в один момент вдруг пропадает половина учеников, – говорят педагоги Южного округа. – Мы сначала не могли понять, что случилось. Потом выяснилось: как только в Средней Азии начинается сезон полевых работ, многие родители отсылают детей помогать родственникам.

В школы русского языка отдают детей те умные родители, которые связывают свое будущее с Москвой, которых хотят интегрироваться в нашу жизнь. А остальные?

А остальные сдают отпрысков в обычные школы – по закону им отказать в приеме не имеют права, даже если ребенок вообще не понимает по-русски. И из таких классов и школ бегут москвичи. Выход? Выход есть!

Общины хотят, чтобы дети учились! – уверил меня зампредседателя Совета по делам национальностей при правительстве Москвы Ахмед Азимов. – Надо расширять сеть таких заведений и при приеме в общеобразовательную школу установить входное тестирование, причем для всех детей, откуда бы они родом ни были. У кого небольшие трудности – пусть учится вместе со всеми. Но учителя сразу будут понимать – таким детям нужно доучиться, и отправят их на факультативы по русскому. А кто совсем плохо говорит, пусть в обязательном порядке идет сначала в школу русского языка.

Но и тут проблема – нет законодательной базы. Уроки в школах должны идти на русском языке, но обязать ребенка-иностранца выучить русский язык никто не вправе.

ОПАСЕНИЯ

Кто лучше ведет себя на уроках?

Адаптацию детей мигрантов мы обсуждали на радио “КП”.

Зачем они нам? – кипятилась слушательница Валентина. – Они же ни во что не ставят наших учительниц, могут их послать, ударить…

Сидевший в студии дагестанец Ахмед Азимов устало вздохнул:

Уроды есть в любом народе. Неужели все русские дети всегда безупречны со своими педагогами? Между прочим, в Махачкале стоит единственный в мире памятник русской учительнице!

Действительно ли дети мигрантов хуже столичных ребят ведут себя на уроках? – Такой вопрос, готовя этот материал, я задавал многим учителям.

Мы читали о том, что в каком-то классе кавказский мальчик поднял руку на учительницу, – припоминали педагоги. И тут же добавляли: – У нас такого не было! Всякое случается на уроке: ребята нас и провоцируют, и разыгрывают. Но это нормальная детская шалость. Ребята шалят одинаково вне зависимости от национальности.

Напротив, ребята из Средней Азии обычно с учителями разговаривают почтительно, слушаются. Больше гонора у учеников, приехавших из кавказских республик. Но и тут опытный учитель знает, как справиться, – обычно одного “воспитательного урока”, проведенного с отцом такого джигита, хватает, чтобы тот поумерил надолго свой пыл.

В общем, как уверяли меня и учителя, и директора школ, и сами ребята, в столичных школах национализма гораздо меньше, чем за их пределами. Вспомним хотя бы компанию московских школьников, которую закрыл собой ОМОН во время беспорядков на Манежной в декабре. Среди мальчишек, собравшихся отмечать день рождения, были и русские, и грузины, и армяне. В приличной школе ребята не делят друг друга по национальностям. Это взрослые подчас раздувают огонь противостояния между коренными и пришлыми.

И все же школы Москвы уже делятся на “белые” и “все остальные”. Но проблема не в национализме, а в разном уровне подготовки детей к школе.

МНЕНИЕ ЧИНОВНИКА

Нужен тест на знание русского

Уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений БУНИМОВИЧ:

Все дети имеют право на образование. В России в школах преподают на государственном языке – на русском. Поэтому, очевидно, ученики должны им владеть. Сеть школ русского языка – это пилотный проект, они очень хорошо зарекомендовали себя, этот опыт надо активно расширять.

В школах Москвы будут созданы условия, чтобы все желающие дети иностранцев могли дополнительно изучать русский язык. Но сейчас основная проблема: зачастую родители настаивают, чтобы их дети шли в обычную школу, даже когда они совсем не в ладах с русским. Думаю, надо разработать механизм, например входное тестирование, чтобы всем сразу было ясно, куда определить ребенка: в обычную школу или для начала в школу русского языка.

А КАК У НИХ?

Во Францию каждый год приезжают около 200 тысяч иммигрантов. Адаптацией приехавших занимается Национальный совет по интеграции. Есть различные социальные службы и фонды помощи. С детьми работают сотрудники CASNAV – подразделения министерства образования. Родители каждого приехавшего во Францию ребенка обязаны обратиться в эту организацию. Детей тестируют специалисты. Если ребенок худо-бедно владеет французским – его определяют в обычную школу. Но большинство детей приезжих направляют сначала в специальные классы, где их от 3 до 9 месяцев учат французскому. И только после освоения языка ребят переводят в школы к сверстникам-французам.

В школах русского языка учатся 417 детей из 29 государств. Откуда приехали большинство ребят:

1. Киргизия 143

2. Таджикистан 66

3. Азербайджан 55

4. Узбекистан 39

5. Вьетнам 30

6. Афганистан 24

7. Армения 8

8. Молдавия 8

9. Турция 8

Учителя одни не справятся

Адаптация приезжих к жизни в нашем городе, в нашей стране – это не только обучение русскому языку. Хорошо бы еще объяснить, что сидеть на спинках скамеек, поставив ноги на сиденья, тоже не принято. И лузгать семечки себе под ноги – нехорошо. И отпускать сальные шуточки вслед проходящей женщины – негоже. Да и говорить с незнакомыми людьми надо, обращаясь на вы…

Казалось бы, после декабрьских событий на Манежной власти должны были бы задуматься о том, что в столице нужна продуманная программа по работе с мигрантами. Но на деле школы остаются единственной официальной структурой, которая занимается социализацией приезжих. По крайней мере детей приезжих.

Занимается на свой страх и риск. Так, как может. Так, как понимает. Хотя функции школы несколько иные – не адаптировать, а учить. Но у педагогов другого выхода нет. Они не могут отказаться от ученика, который учиться не умеет и на русском двух слов связать не может.

На сегодня школы, по сути, остались один на один с серьезнейшей социальной проблемой города. Проблемой, которая к системе образования имеет довольно опосредованное отношение. При этом нет ни официальной программы поддержки школ, где уже до половины учеников говорят по-русски с акцентом. Нет и унифицированных учебных программ, которые помогли бы адаптации таких детей. Нет продуманного финансирования. Авось школы и с этой проблемой сами справятся!

Не справятся.

И появление “белых” школ – тому доказательство.

Александр МИЛКУС, редактор отдела образования “КП”